Расстрельный список

– Вот только один момент, Александр Сергеевич. Мы не перейдем границу, пока с гарантией не убедимся, что народ поднялся, а обещанные части РККА – наши. Не могу рисковать своими лучшими людьми.

«И последними», – хотелось добавить мне.

– Только не промедлите сами, Дмитрий Станиславович, – голос мой стал максимально жестким. – Осмелюсь предупредить. Если мы выступим и пойдем на красные штыки, а вы по каким-то причинам решите отсидеться… Если вовремя не подойдете и обречете нас на заклание… Ну что же, тогда мы объявим вам войну. И на всей территории Украины земля будет гореть под ногами ваших людей. Как и польской разведки. Мы отплатим сполна. Неважно, год, два, три, но мы выведем все ваше племя. Ваше дело на этом и закончится.

Мороз внимательно посмотрел на меня. Ну что ж, увидел наконец на моем наивном лице оскал зубастого хищника. Потом патетично заверил:

– Мы не подведем…

Перед отходом оставалось утрясти жизненно важные вопросы взаимодействия и связи – вечная беда военных и разведчиков.

Главный момент был – как мы сообщим о начале нашего выступления и о том, что все идет по плану. Связь должна быть быстрой, поскольку события станут развиваться стремительно. Тут КСУ пришлось пойти на риск и жертвы. Мне выделили «почтовый ящик» – точку в Проскуровске. Схема простая. Пароль-отзыв в обувной мастерской. Сбрасываем человеку нужные сведения. У того выход на радиста. И вскоре летит радиограмма по волнам эфира: «Все в порядке! Начинаем».

Радио – это новое и очень перспективное орудие шпионской деятельности. Обычно агенту приходится ждать неделями, а то и месяцами, пока до хозяев доколдыбает «на квадратных колесах» его важное и срочное сообщение. Связные, шифры, переброска почты через границу, использование дипломатических каналов. И не факт, что все дойдет в целости и сохранности. А здесь выходишь в эфир азбукой Морзе – и моментально твои работодатели в курсе последних новостей.

Использовалось активно радио и в антисоветской пропаганде, в том числе эмигрантскими движениями. Одно дело перекидывать из-за границы подрывную литературу, через диппочту или по обычной почте, рискуя засыпаться. И совсем другое – комфортабельно из зарубежного логова вещать в эфир о преступлениях советского режима. Благо радиолюбителей в СССР с каждым годом все больше. Ловят они в том числе и вражеские радиостанции. А потом ползут слухи, сплетни и клевета, притом распространяются они с поразительной скоростью, захватывая изголодавшиеся от отсутствия горячей информации народные массы.

Но вот только в эти игры с радиоволнами можно играть в обе стороны. И тут мы готовим врагам сюрприз. Думаю, он их впечатлит.

На пруду с утками стояла беседка, в соответствии со своим названием идеально подходящая для бесед. К ней не подберешься незаметно со стороны, чтобы подслушать разговор. И умелец с биноклем не сподобится прочитать по губам крамольные речи. А поговорить нам с Петлюровцем было о чем.

– Ты понимаешь, что остаешься заложником? – спросил я угрюмо. – Это верная смерть, если все у нас получится.

Петлюровец только пожал плечами:

– Я столько от этой смерти бегал. Дыхания уже не хватает. Когда-то она должна настигнуть меня. Главное, за правое дело.

– Эх…

– Если не увидимся, Саша, помни одно. Россия – это такое вечное дерево. Которое засыхает и снова возрождается. Российская империя, которой я намеревался служить верой и правдой, это был могучий дуб, который, к сожалению, сгнил изнутри и не мог не рухнуть. Ваша власть – это сильный зеленый росток, который тоже станет могучим древом. Только нельзя давать врагу подрубать корни. На то ты, чекист, и поставлен. И я был поставлен. Но… В общем, как выйдет. Обо мне не думай.

– Но тебя же… – слово «пытки» я произнести не отважился, но Петлюровец все понял.

– После операции, чем бы она ни закончилась, как источник информации я буду уже неважен. Так что, скорее всего, меня просто безболезненно шлепнут.

Мне этот его прощально-похоронный пафос совсем не понравился.

– Э, нет, Борис Александрович. Не так оно и печально. Я сделаю все, чтобы тебя вытащить. И вытащу.

– Ну спасибо, если так, – с долей иронии произнес Петлюровец. В душе он уже подвел черту своей жизни.

– Ты только не делай скоропалительных ходов, – предупредил я, понимая, что он просто может пустить пулю себе в лоб. – Все может обернуться в твою пользу.

– Попытаюсь.

Наши посиделки у пруда не остались незамеченными. Вскоре ко мне подкатил Шрам и поинтересовался, о чем мы так увлекательно беседовали.

– О наступлении, – ответил. – И о вас.

– Обо мне? – удивился контрразведчик.

– Решили, что вы подрываете здоровье излишним усердием. Берегите себя… Ну и меня. Надеюсь, при переходе не будет сюрпризов? Учтите, что успех всего дела сейчас зависит от меня. И моя шкура гораздо дороже золота.

Шрам усмехнулся. Конечно, он с удовольствием устроил бы мне какую-то пакость. Но дело для него важнее.

– Не агитируйте, – стукнул он себя перчаткой по руке. – Дойдете нормально. Клянусь честью.

– Хорошо, когда она есть…

Глава 12