Расстояние между мной и черешневым деревом

Воцаряется тишина. Учительница подходит к Филиппо и велит ему вернуться на место. Филиппо наклоняется ко мне и быстро шепчет в самое ухо:

– Сегодня вечером, когда будете ложиться спать, занимай место у окна.

– А зачем?

– Сама увидишь. До двенадцати дотерпишь, не заснешь?

– Конечно.

– Тогда ровно в двенадцать смотри в окно. Я пошлю тебе световой сигнал.

– Как?

– Увидишь.

– Но ведь я не смогу…

– Да нет, ты точно сможешь. Только никому не говори.

С этими словами Филиппо возвращается на свое место, а Фернандо, который уже вернулся в автобус, садится со мной. Мы едем дальше.

Мы на месте. На ужин давали гуляш с полентой, а потом велели укладываться спать. К счастью, мне все равно нужно ждать до двенадцати ночи, так что я могу изучить чужие сумки и посмотреть, нет ли чего полезного. Может, уже сегодня мне удастся что-нибудь раздобыть. Я заняла кровать у окна; из щелей немного дует, но это ничего. Зато я могу смотреть во двор и отсюда отлично видны все кровати и спальные мешки.

Кьяра надувает матрас. Она будет спать с Мартиной, учительница им разрешила. Все девчонки столпились вокруг и рассматривают матрас. Каждая хотела бы поспать на нем хоть часок. Если бы мы дружили, как раньше, я бы тоже могла на нем спать. Но это уже не так важно. Насколько я понимаю, главное – это то, от чего зависит твоя жизнь, а я могу прекрасно обойтись и без матраса Кьяры. Конечно, матрас – это несущественно, но на черешне он будет совсем не лишним. Жаль, что этой ночью мне его не унести: на нем же будут спать девочки! Придется подождать до завтра, когда все уйдут завтракать. Сделаю вид, что мне плохо, и вернусь в спальню. Если Фернандо за мной не пойдет, то я смогу спрятать матрас. Чтобы его унести, я оставила в сумке много свободного места – целый отсек, закрывающийся на отдельную молнию! Навалю сверху вещей, так что никто и не заметит. Я уже продумала, как я устрою кровать на дереве: надую матрас прямо наверху и закреплю его между ветками. Очень удобно получится.

Все надевают пижамы. Учителя сидят в нашей комнате и ждут, пока все улягутся, потом выключают свет и говорят, что вернутся через час. Им нужно заполнить бумаги с нашими данными для завтрашней экскурсии.

Все ждут, когда шаги в коридоре затихнут, и, едва становится тихо, девочки спускаются с двухэтажных кроватей и принимаются болтать. Самая взрослая девочка из пятого класса даже включает свет. Я встаю. Кьяра и Мартина лежат на животе и слушают один плеер на двоих, у каждой по наушнику. Они кивают головой в такт музыке и что-то напевают, жутко фальшивя.

С верхнего этажа кровати ко мне тянется рука Франчески со вскрытым пакетиком жевательных мишек. Я зачерпываю, сколько влезает в кулак, и принимаюсь жевать.

– Шпасибо…

Мне вдруг тоже хочется послушать музыку. Я роюсь в сумке, которая лежит под кроватью, но не успеваю достать плеер, как вдруг та самая девочка, которая включила свет, подходит к моей кровати и садится на край.

– Привет. Это ты, Мафальда?

Я отодвигаюсь подальше и сажусь, обхватив руками колени.

– Да, а что?

– Да так, ничего…

На ней длинная футболка и синие пижамные штаны, каштановые, немного рыжеватые волосы сильно спутаны.

Ее подружки тоже подходят ко мне и садятся на пол у кровати, глядя на меня.

– Так ты и есть та самая Мафальда?

– Это она, – отвечает с довольным видом та, что пришла раньше всех.

Я не очень понимаю, что вызвало их интерес.

– Что значит «та самая», вы о чем?

Девочки загадочно переглядываются.

– Это секрет, а секреты не выдают. Но очень уж сложно терпеть.

– Давай я ей расскажу!

– Нет, я!

– Лучше пусть Эмилия расскажет: она ведь все-таки его бывшая, – говорит одна из девочек.

– Кто такая Эмилия? – спрашиваю я.

Девочка, что подошла ко мне первой, показывает надпись на майке:

– Эмилия – это я. Приятно познакомиться. Я раньше встречалась с Филиппо.

Тут я чувствую, что краснею и что в голове у меня все перепуталось. Очки тут же запотевают, и я с трудом могу разглядеть надпись на майке: «Эмилия». Кажется, эта надпись сделана там же, где сделал свою Филиппо.

А девочки продолжают хихикать. К счастью, мои одноклассницы не обращают на них внимания.

– Очень приятно. Мафальда, – отвечаю я. Больше ничего в голову не приходит. Но мое имя они и так уже знают.

– Мы знаем, знаем, – поддакивает одна из девочек. Кажется, она живет недалеко от моего дома. По-моему, ее зовут Джулия. Не понимаю, что им от меня нужно.

– Мы уже все о тебе знаем, – отвечает Эмилия. – В дневнике Филиппо только о тебе и речь. Мафальда то, Мафальда се. Он даже обвел твой день рождения сердечком!

– Неправда.

– А вот и правда. Когда у тебя день рождения? А мы знаем: первого февраля!

Так, значит, это правда. Нарисовал сердечко? Но…

– Не бойся: я не ревнивая. – Эмилия толкает меня в бок. – Мы уже с октября не вместе. Я первая его бросила. Его папа никак не мог определиться с семьей, и это отразилось на наших отношениях. Филиппо вел себя как чокнутый, пришлось его бросить.

– А-а-а…

– А он тебе нравится?

Все трое подсаживаются ко мне, и мне хочется выпрыгнуть из окна, только бы они отстали.