Расследования в отпуске

«Боже мой! Откуда это? Кто прислал?! – вихрем пронеслись в моей голове различные предположения: – Неужели у них остался на свободе сообщник и теперь они мстят? Или это Антонина, неблагодарная тварь, хочет испортить мне жизнь? Несмотря на все, что я для нее сделал? Ведь я ее спас! Или она в меня реально влюбилась и возмечтала отбить у семьи? Все равно в любом случае: какая подлость!»

К слову, с тех пор прошла пара месяцев, но я так и не дознался, не догадался, откуда пришло то фото и кто стоял за его отсылкой.

А тогда сказал Лене:

– Подожди, я все объясню.

– Да уж постарайся. – Она скрестила руки на груди.

– Но и тебе, – заявил я, в свою очередь, – моя дорогая, тогда придется кое-что рассказать.

О том, как продолжилось и чем окончилось наше выяснение отношений, мне неохота сейчас повествовать.

Замечу только, что я временно проживаю в одиночестве на съемной квартире. Жилье я взял дорогое, зато в самом центре. Отсюда удобно добираться до любых точек, связанных с похоронами.

И еще центровые переулки напоминают мне об Антонине и о нашем с ней кратком романе. Кстати, от нее (что естественно) я больше не получал никаких известий. Единственный знакомый мне номер, как и следовало ожидать, недоступен или находится вне зоны приема. В ее квартире (я однажды наведался) никого.

С Ленкой мы после того памятного вечера больше не виделись. Встречаемся только с Валентиной – каждые выходные, как и положено «воскресному папе». Я оплачиваю ей репетиторов, вожу в кино, в кафе, иногда в театры. Были мы – по ее просьбе – и на Новодевичьем, и на Ваганьковском кладбище. Я рассказывал ей, как положено гуманитарию и похоронщику, об известных людях, нашедших там упокоение.

Всякую нашу встречу я осторожно расспрашивал Валентину, как там мама, но дочка обычно в ответ только морщилась, фыркала или кривилась. Однако недавно передала от «мамы привет», и я счел это добрым знаком.

Отпуск в августе

Ирина Грин

Андрей Богданов, как всегда, уходил с работы последним. Начальник все-таки. Хоть в лаборатории под его руководством трудятся всего пять человек, но какая-никакая ответственность имеется.

На доске объявлений их отдела призывно белел какой-то листок. Андрей машинально скользнул по заголовку. График отпусков. Ничего интересного. Вот уже шесть лет, год из года, он ходил в отпуск в январе-феврале, и его фамилия обычно входила в пятерку лидеров списка отпускников. Уже практически добежав до турникета, Андрей вдруг понял: со списком что-то не то. «Завтра посмотрю», – пообещал себе он.

И что смотреть? Работал Богданов в НИИ, вернее, в том, во что институт превратился после лихих девяностых, которых он, по своей относительной молодости, не застал. А превратился он в небольшой коллектив, который внедрял некогда совершенно секретные технологии в обычную жизнь. Стараниями директора НИИ для этих внедрений находились заказчики, которые позволяли работникам не просто выживать, а жить на вполне себе широкую ногу: хорошая зарплата, бесплатный кофе, дешевые и вкусные обеды, периодические корпоративы и тимбилдинги. Но, как известно, впридачу к каждой бочке меда имеется своя ложка дегтя. Такой ложкой являлся отпуск. Две недели в году, четырнадцать дней, включая выходные. Хочешь больше, как положено по КЗоТу, – ищи другую работу. Никто не искал.

И все-таки любопытство взяло верх. Андрей вернулся, посмотрел на список и поначалу не обнаружил своей фамилии. Еще раз пробежался более внимательным взглядом и удивленно присвистнул:

«Богданов Андрей Александрович, 14–28 августа».

Да ладно! Августа? Это какая-то ошибка! Отпуск летом? Уточнить бы в отделе кадров, ласково именуемом эйчарней, но там давно уже никого нет, все разбежались по домам.

Нет. Это точно ошибка. В отделе кроме Андрея трудились еще два десятка человек, и в отпуск летом ходили практически одни и те же – родители несовершеннолетних детей. В частности, в августе всегда отправлялась Настя Волкова, мать двоих детей, жизнерадостная маленькая толстушка, при взгляде на которую Андрею казалось, что у нее вот-вот появится третий. У Андрея с женой Сашей с детьми как-то все не задавалось, поэтому на летний отпуск он не претендовал. Положа руку на сердце, он любил отдыхать от работы именно зимой, в непогоду, когда за окном воет ветер, метет метель или льет беспросветный дождь. Идеальный отпуск по-богдановски – подготовить список сериалов и не вылезать из-под одеяла, пока не будет просмотрена последняя серия. Нет, конечно же, приходится делать перерывы – Саша, которая работает дома, периодически пытается вытащить его на прогулку: от постоянного сидения за компьютером у нее что-то там снижается. Визуально это снижение абсолютно не заметно, но не спорить же с супругой.

* * *

– В августе? – обрадовалась Саша, когда Андрей сообщил ей новость. – Наконец-то мы сможем поехать к морю! Здорово-то как! Это надо отпраздновать!

«Пропал отпуск», – грустно констатировал Богданов, а Саша, звонко чмокнув мужа в ухо, радостно унеслась на кухню.