Расследования Берковича - 2

– Только одно, – спокойно сказал Беркович, – но его, думаю, будет достаточно. Инспектор, вы обратили внимание на вышивку бисером? Если бы Пинскер действительно проломил затылком стеклянную дверь и грохнулся на спину в осколки, то, как по-вашему, могла ли остаться целой эта вышивка? Бисер, вне всяких сомнений, разбился бы, верно?

– Конечно, – согласился Хутиэли. – Эй, куда вы?

Барзилай неожиданно вскочил на ноги и бросился к выходу. Шансов скрыться у него не было – в дверях стоял полицейский, а в салоне их было по меньшей мере пять человек.

Через полчаса Хутиэли и Беркович вернулись в управление, и сержант сразу сел к компьютеру, вперив в экран неподвижный взгляд.

– Шел бы ты домой, – предложил инспектор. – Больше, думаю, сегодня ничего не случится.

– Я так и не решил задачу, которую вы мне задали, господин инспектор, – сказал Беркович. – Этот Барзилай отвлек меня… Так что вы идите, я еще поработаю…

Чикаго по-израильски

– Тебе не кажется, сержант, – сказал инспектор Хутиэли, – что наш Израиль все больше напоминает Чикаго?

– Чем это? – поинтересовался сержант Беркович, оторвавшись от созерцания экрана компьютера. – В Тель-Авиве построили металлургический завод?

– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, – раздраженно буркнул инспектор. – В Петах-Тикве вчера опять произошла перестрелка между ребятами Хаима Поруша и Бени Дотана. Два трупа, и майор Каминский не имеет никаких улик, чтобы арестовать хоть кого-нибудь. Я ему не завидую.

– Я тоже, – кивнул Беркович. – Но еще больше я не завидую убитым, даже если они мафиози.

– И как это ты, – притворно удивился Хутиэли, – с таким характером пошел служить в полицию? Жалеть преступников – последнее дело для полицейского.

– При чем здесь характер, инспектор? – сказал Беркович. – Я бы только поаплодировал, если бы Поруш с Дотаном сошлись на дуэли и перестреляли друг друга. Но эти-то двое погибших – мелкая сошка, обе банды в результате только укрепились. Это как бы естественный отбор – слабые отбраковываются. Ведь кто погиб? Тот, у кого реакция оказалась хуже, чем у других…

– Оригинальный взгляд на проблему, – задумчиво произнес Хутиэли. – Почему бы тебе не сказать об этом майору?

– Говорил уже, – вздохнул Беркович. – Еще вчера, после утреннего совещания. Майор со мной согласился.

– Хотел бы я посмотреть на человека, с которым не согласился майор Каминский, – усмехнулся инспектор. – Он со всеми соглашается, а потом поступает по-своему.

– Знаю, – кивнул Беркович, – и потому не отношусь к собственным словам серьезно.

– А вот это напрасно, – покачал головой Хутиэли, – к собственным словам всегда нужно относиться серьезно, иначе другие будут воспринимать тебя, как человека, не имеющего собственного мнения.

– Мое мнение, – сказал Беркович, – состоит в том, что нам еще далеко до Чикаго. Что у нас? Одна-две разборки в месяц. В Чикаго стреляли каждую ночь, а в Москве и сейчас каждую ночь бандиты сводят друг с другом счеты. Нет, инспектор, у нас, по сравнению с Чикаго, просто рай.

– Посмотрю я, что ты скажешь, когда перестрелка случится на твоем участке!

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – пробормотал Беркович и застучал по клавиатуре.

Человек, конечно, предполагает, но, как известно, все решает тот, кто располагает возможностями. В шестом часу, закончив отчет по делу об убийстве Пинскера, Беркович собрался уходить и раздумывал, позвонить ли Наташе прямо сейчас или лучше сделать это из дома. Если позвонить сейчас, то можно будет встретиться раньше и пойти в кафе поужинать. Если сначала поехать домой, чтобы переодеться, то Наташа успеет поужинать с матерью, и тогда они смогут сразу отправиться в кино. У обоих вариантов были свои преимущества, и для того, чтобы принять решение, Берковичу понадобились полторы минуты.

Именно в это время и позвонил патрульный Иоханан Жебрак. Трубку поднял инспектор Хутиэли, внимательно выслушал сообщение, никак его не комментируя, и сказал:

– Я сам вышлю бригаду, вы только фиксируйте ситуацию.

Положив трубку, инспектор обратился к Берковичу, принявшему наконец решение – ехать домой и принять ванну:

– Борис, ты куда собрался? Поедешь в клуб «Аялон» на Бен-Иегуде, там убийство. Один бандит убил другого – наверно, наслушался наших с тобой рассуждений об израильском Чикаго.

– Перестрелка? – деловито спросил Беркович, мгновенно распрощавшись с вечерним свиданием.

– Разберешься на месте, – сказал Хутиэли.

На месте преступления уже собралась толпа. А как иначе? Час пик, улицу перегородили, транспорт пускали в объезд, пробка растянулась чуть ли до улицы Жаботинского, у клуба «Аялон» собралось больше народа, чем было даже в самые лучшие для этого заведения ночи. Днем клуб не работал, открывался в восемь вечера, и это позволяло надеяться, что, кроме бандитов, в разборке никто не пострадал.

Когда Беркович вошел в помещение, эксперт Брон уже успел фиксировать положение трупа и разрешил санитарам унести тело.