Мне подарили сурка, толстого, неуклюжего. На его родине, в степях, он зовется байбаком, за его удивительную способность долго спать. Он спит всю зиму, весной, когда зазеленеют травы, байбак выходит из норы и усиленно питается молодой зеленью. Потом наступает жара, травы высыхают, и байбак снова залезает в нору и спит. Спит до осени. Когда пройдут дожди и зазеленеет трава, байбак вторично просыпается и бодрствует до зимы. Наш байбак был ручной, позволял брать себя на руки, гладить его и кормить вкусными вещами. Он любил морковь, печенье, фрукты и молоко. В углу, в сарае с сетчатой дверью, было положено сено; байбак устроил себе там логово и почти все время проводил в спячке.
Один раз моя жена, принеся ему еду, не могла его добудиться. Она подошла к логову и стала трепать его по шкурке и уговаривала проснуться. Байбак выскочил из логова страшно рассерженный. Он встал на задние ноги и свирепо заскрежетал зубами. Он был возмущен до глубины души, и эту обиду он простить не смог. Жена всячески задабривала его, давала самые любимые кушанья, но он на нее бросался, скрежетал зубами и норовил вцепиться в руку. Он не простил ее до конца своей жизни. К другим же был по-прежнему ласков и брал из рук еду.
ЖУЛИК
Я жил на своей даче в Песках. Умер сторож нашего поселка. Жена сторожа собиралась уезжать к родным в свою деревню. У них оставалась в сторожке маленькая собачка по имени Жулик. Вся черная, отдаленно напоминающая таксу, она была на низком ходу с кривыми вывернутыми ножками, да и с мордочки красива не была: у нее выдавалась вперед нижняя челюсть, как у бульдога, однако привлекали необыкновенно умные, карие глаза.
Нам жалко стало собачку, которая оставалась без хозяев, и мы попросили сторожиху привести ее к нам. Она привела Жулика на поводке и привязала на террасе к столбику. Жулик дрожал, отказывался от еды и рычал, когда к нему подходили. Наутро он исчез, поводок был отгрызен. Сторожиха его опять привела и сказала, что к вечеру она уедет. Но Жулик вылез из ошейника и вечером опять убежал. Идти за ним было поздно, и мы решили отложить это до утра.
Утром смотрим — Жулик сидит на террасе и ласково на нас поглядывает. От еды он не отказался. Мы его не привязывали, а он больше от нас не убегал. Он, видимо, прибежал к сторожке, когда там никого уже не было, и пришел обратно туда, куда привела его хозяйка.
Жулик необыкновенно к нам привязался. Он был очень заботливый хозяин, строго следил за порядком в доме. Он не допускал ссор между курами, не раз спасал кур от нападения ястреба, который частенько наведывался к нам на участок. Ястреб не успевал схватить курицу, как Жулик, яростно лая, набрасывался на него. Когда утка с утятами уходила за участок к ручью, который был недалеко от нашего дома, Жулик, если слышал тревожный крик утки, моментально мчался туда и наводил порядок, возможно, он не раз и утят спасал от ястреба. Но не всегда его заботливость была целесообразна. Он, например, оберегал наш участок от ужей, вероятно считая их вредными и ядовитыми. Надо было видеть, с какой яростью он набрасывался на них. Он, бывало, схватит ужа, сильно тряхнет и сейчас же бросит, как бы опасаясь укуса, потом опять начинает трясти и бросать, и так до тех пор, пока уж не будет задушен, а справившись с ним, гордо уходил победителем.
Так же ненавидел он и ежей. Он мог ночь напролет лаять на ежа и в конце концов загрызал. Прибегал весь в крови — и морда и лапы.
Шла война. Случилось так, что жену мою, которая работала в лесном хозяйстве, перевели из Песков лесничим в Надеевское лесничество, километрах в десяти от нашего поселка. Жулик очень любил мою жену и решил с ней не расставаться и переселился туда же. Он ни на шаг не отходил от нее, где бы ей ни приходилось быть. В приемные дни, когда в контору лесничества приходило много народу, он всегда лежал под столом и зорко присматривался к людям. Но вот в контору входил объездчик, дюжий детина в полушубке, с окладистой рыжей бородой, очень хитрый, с вкрадчивой, ласковой речью. Жена его терпеть не могла. Как могла неприязнь хозяйки передаться собаке? Жулик всегда тревожно вскакивал и начинал рычать. Если же объездчик подходил ближе, Жулик начинал нервничать и норовил схватить его за полушубок. С большим трудом жене удавалось его успокоить.
На других людей он не бросался и не рычал.
Несмотря на маленький рост, Жулик был очень отважен. Он не боялся броситься на большую собаку, если считал себя обиженным. Как-то в лесничество за хозяином прибежала большая, похожая на немецкую овчарку собака. Она нашла кость, спрятанную Жуликом в земле про запас. Жулик с яростью бросился на эту громадную собаку, которая не хотела уступить добычу и, огрызаясь, кидалась на Жулика. Но отвага маленького Жулика и натиск его были настолько сильны, что собака уступила и убежала.
Как-то жену мою вызвали в Коломну в лесхоз на совещание. От Надеева до Коломны было километров пятнадцать. Она поехала туда на лошади. Жулика она оставила дома, но он вырвался и догнал ее на дороге.