Рассказы сновидца

— Пока ничего, — сказал Линли. — Вот почему мы хотим, чтобы вы помогли за ним проследить. Тысяча фунтов — неплохие деньги, и дали их наверняка за какую-то очень важную информацию. И уж конечно, это оплачено либо Германией, либо Квислингом,[7] или еще какой-нибудь сволочью. Но пока они не могут передать эти сведения за пределы страны.

— Откуда вы знаете? — спросил я.

— Потому что есть только одна штука, за которую германцы готовы заплатить любые деньги, — сказал Линли, — и мы знаем, что этой информации у них пока нет.

— А можно спросить, что это за штука такая? — спросил я.

— Где именно откроется второй фронт, — сказал Линли. — Мы предполагаем, что Стиджер каким-то образом это разнюхал, и другой шпион заплатил ему за это имеющимися у него наличными. Но если он сможет снабдить этой информацией Германию, речь пойдет уже о миллионе. Тут и сотни миллионов было бы мало, но, скорее всего, заплатят ему за это тысяч пятьдесят. В любом случае, нам известно, что они пока об этом не знают, и эта тысяча фунтов — всего лишь чаевые. Но чаевые как аванс вот за это самое.

— А он уже все разузнал? — спросил я.

— Этого мы пока не знаем, — ответил Линли.

— Понятно, — сказал я. — И вы хотите организовать за ним слежку, чтобы он не улизнул из страны.

— Да нет, это у него не получится, — сказал Линли. — Но мы хотели бы убедиться, что он не передает информацию.

— А как он это может делать? — спросил я.

— Скорее всего, по рации, — сказал он.

— А это как? — спросил я.

— Ну, мы определили местонахождение всех передающих устройств, — сказал Линли, — которыми хоть раз воспользовались с начала войны. Но наверняка остались устройства, которыми ни разу не воспользовались и которые ожидают своих больших новостей вроде этой. Я также почти уверен, что мы установили местонахождение всех почтовых голубей, хотя, возможно, есть еще парочка голубей, ускользнувших от нашего внимания. Но, согласитесь, проще спрятать рацию, чем голубя, ее ведь не надо кормить.

— И вы хотите, чтобы я за ним следил? — уточнил я.

— Ну, время от времени, — сказал Линли. — Он в Лондоне, а про все-все дома в этом городе мы знаем больше, чем вы можете себе представить. Мы не боимся передач по рации откуда-нибудь из Лондона, но не в состоянии проконтролировать сельскую местность, и поэтому за всеми его передвижениями придется следить.

— А этот другой, шпион, — спросил я, — тот, что заплатил?

— Он вообще лег на дно, — сказал Линли, — мы не можем его засечь. Но это только потому, что он затаился, а если б он всплыл и начал передавать всякие штуки по рации, мы бы давно его засекли. Вот почему мы не думаем, что он сам за это примется, он все поручит Стиджеру. В конце концов, Стиджеру в смекалке не откажешь, не каждый ведь способен совершить два убийства и разгуливать потом на свободе по всей Англии, Шотландии и Северной Ирландии.

— С удовольствием за ним послежу, — сказал я, — если вы полагаете, что это у меня получится.

Но произнес я эти слова в некотором сомнении, потому что, хоть это было и очень любезно со стороны мистера Линли предложить мне такую работу, я вдруг начал соображать, что это чрезвычайно ответственное задание, и, сказать по правде, я не совсем тот человек, которому можно такое поручить. Быть может, получи я соответствующее образование и обучение и имей я возможность смолоду управляться с такими трудными задачами, у меня бы все получилось, но я-то всю свою жизнь торговал «Нямнямо» и никогда не замахивался ни на что более серьезное, и каким-то образом я как бы сжался до размера своей работы, или, быть может, эта работа была единственной, что мне по силам, и поэтому я ей занялся, и никогда мне не доставалось ничего большего. И вот мистер Линли предлагает мне работу, которая, может, и не настолько трудна, если бы я с ней справился, а вот коли я с ней не справлюсь, то упущу человека, который передаст врагам сведения о месте открытия второго фронта, и это может стоить нам жизни тысяч и тысяч людей. Вот почему я сказал «если вы полагаете, что это у меня получится». И тем, как я это сказал, я как бы показал ему, что я с этой работой не справлюсь. Но я рассудил, что зато это по-честному. А Линли сказал:

— Замечательно, вы именно тот, кто нам нужен.

— Буду рад проявить себя наилучшим образом, — сказал я. — А я прямо в этой форме пойду?

— Нет, — сказал он. — В этом-то вся и штука. Мы не хотим, чтобы он решил, что за ним следит британская армия. Или что за ним вообще кто-то следит. Так или иначе, хоть в этом обмундировании вы и смотритесь этаким бравым солдатом, в обычной одежде вы больше сгодитесь в нашей ситуации.

Ну конечно же, до «бравого солдата» мне было далеко, даже в обмундировании, да я им и не был. Он просто хотел меня как-то приободрить, и это я уловил.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда попробую как бы вернуться в счастливые времена «Нямнямо», буду болтаться где-нибудь поблизости от него и постараюсь не выглядеть слишком военным.