Рассказы разных лет (сборник)

И когда тайное имя Господа семь раз унеслось ввысь, семь холодных лезвий упали вниз.

Ноги скользили по тающему снегу, а ветер бил в лицо и разметал полы плащей. Стаей черных птиц они слетели с косогора.

– Не дайте ему говорить! – крикнул магистр. – Не дайте ему колдовать!

– Не пытайтесь убить! – рявкнул Назар. – Не пытайтесь его убить, пока не свяжите! И кляп! Кляп сразу!

Звон стекла, вынесенная с косяком дверь…

Прежде чем чернокнижник понял, что к чему, веревки уже стянули его по запястьям и лодыжкам, а рот распух от кляпа.

Слишком маленький рот – для такого кляпа.

– Он же…

Назар повернулся к магистру, не решаясь договорить.

Чернокнижник… Какой же это чернокнижник? Щенок щенком, лет четырнадцати от роду, не больше! Разве может быть чернокнижник – таким сопливым молокососом?

– Не бери в голову, храмовник, – сказал магистр. – Личина. Всего лишь личина. Хотел обмануть нас.

Парень затрепыхался, как рыба. Попытался заговорить – но кляп надежно отгородил его от возможности сказать заклятье.

– Мычи, мычи, черный выкормыш… – усмехнулся Назар. – Недолго тебе осталось.

– Как тащить будем, – сказал магистр.

– Может быть, прямо здесь?

– Без последней молитвы?.. – голос магистра стал холоден, как обледенелый нож.

Больше парень не трепыхался.

Ни внизу, в лощине. Ни когда его тащили по косогору. Ни когда ушли дальше, в лес – туда, где Анунамэ был в своей силе.

Воздух окутал тела синеватым налетом. Божественное дыхание щедрого Анунамэ. Стало тепло. На душе стало легче. Уже почти дома. Только…

Парень не трепыхался, даже когда хранители остановились на полянке и бросили его на землю.

Нетрудно понять, для чего. Но он не трепыхался и не мычал в кляп. А в глазах – и от этого мороз по хребту, даже несмотря на теплое дыхание Эминамэ! – и вовсе смешливый огонек.

– Здесь тебе твой поганый язык не поможет, – сказал Назар, чтобы расправиться с робким безмолвием остальных. – Здесь земля нашего бога. А мы хранители этих земель.

Но смешливый огонек не погас. Только еще больше разгорелся, кажется.

Магистр присел на колено и вытянул кляп.

– Ты полон яда, чужак, – сказал магистр, стараясь не смотреть в эти смешливые глаза. – Ты пришел к нам не с добром, и тебе нет места в наших землях. Хочешь ли ты покаяться в грехах и принять прощение бога, прежде чем отправишься в последний путь?

В его руке уже был нож.

Но парень лишь улыбнулся:

– А последнее слово?

Магистр вздохнул, поморщился… Но на него смотрели младшие хранители.

– Говори, чужак. Что ты хочешь сказать перед смертью?

– Перед смертью я бы хотел узнать, за что же меня собираются убить.

Магистр поморщился. Да, чернокнижник решил-таки поиграть в слова.

– Господь наш знает, за что. Это главное.

– Бог-то все знает… Но люди могут ошибаться, верно?

Кто-то их младших хранителей кивнул. Тут же испуганно вскинул глаза на магистра – но кивок-то все заметили…

Магистр поморщился. Придется спорить. Хотя это всего лишь пустая игра в слова. Она нужна лишь слабым духом. Праведники видят правду и без доказательств.

– Ты слуга Неназываемого, – сказал магистр.

– Из чего это следует, хранитель? – улыбка не сходила с губ мальчишки.

– Кого ты пытаешься обмануть? Мы все видели, что ты сделал с той, что пришла к тебе…

– Разве я причинил ей вред?

– Ты дал ей то, что бог не дает людям! А значит, ты забрал ее душу для того, который…

– Да ну? – перебил мальчишка. – А может быть, вы просто не умеете как следует просить? Этого вашего… гхм… бога… Может быть, чтобы разбудить мощные силы, надо просить по-особенному, а вы этого не умеете, в этом все дело?

Магистр вновь поморщился. Да, чернокнижник умеет плести слова…

– Для чего нашему Господу не давать нам того, что он в силах дать нам? Чужак, ты чернишь имя всемилости…

– Мне жаль вас разочаровывать, но вашего бога нет. Увы. То, что вы называете своим богом – это всего крошечная часть куда большей силы. Силы, которая объемлет все су…

– Как знаешь, – пожал плечами магистр. Его голос зазвенел льдинками. – Бог есть, и очень скоро ты в этом убедишься. Как главный хранитель этих земель, я приговариваю тебя к смерти за святотатство.

Он на миг вскинул глаза к небу:

– Именем Анунамэ!

Нож в его руке взлетел к холодному небу – и упал в теплое тело…

Но не вошел. Серый налет божественного дыхания сомкнулся, словно стальная плита. С хрустальным звоном нож отлетел назад.

Кто-то из младших хранителей ахнул:

– Господи всемогущий…

– Я же говорю, нету вашего бога, – сказал парень.

– Магистр… – Назар отказывался верить своим глазам.

Этого не могло быть. Дыхание Анунамэ могло защищать – но только если кто-то свой пытался убить своего. Ранить. Покалечить.

Но чтобы дыхание защищало от хранителя…

– Магистр…

– Ну что? – мальчишка давился смехом. – Я вам говорил, что нету вашего бога?

Магистр ударил еще раз. И еще. И еще…

Дыхание Анунамэ смыкалось на груди чернокнижника. Нож отлетал. Парень хохотал, все громче и громче.

Пошатываясь, словно пьяный, магистр встал.

– Срубите ветку. Привяжите его. Пойдем в город. В храм. Там…