Рассказы. Прощай, оружие! Пятая колонна. Старик и море

Петра. Нет, не противный. Противный — это грязный. А он очень чистый. Всегда принимает ванну, даже когда нет горячей воды. В самый мороз и то ноги моет. А все-таки, сеньорита, он нехороший. И вы не будете счастливы с ним.

Дороти. Петра, я еще никогда ни с кем не была так счастлива, как с ним.

Петра. Сеньорита, это ничего не значит.

Дороти. Как это так, ничего не значит?

Петра. Здесь любой мужчина это умеет.

Дороти. Вы просто нация хвастунов. Сейчас пойдут рассказы про конкистадоров и тому подобное.

Петра. Я только хотела сказать, что нехорошие мужчины все здесь такие. Случается, конечно, что и хороший человек таким бывает, настоящий хороший человек, как мой покойный муж. Но нехорошие — все такие.

Дороти. Да, на словах.

Петра. Нет, сеньорита.

Дороти(заинтересованно). Неужели в самом деле…

Петра(грустно). Да, сеньорита.

Дороти. И вы думаете, что мистер Филип в самом деле нехороший человек?

Петра(серьезно). Ужасный!

Дороти. Ох, где же это он пропадает?

Из коридора доносится топот тяжелых башмаков. Филипи три бойцав форме Интернациональной бригады входят в номер 110, и Филип зажигает свет. Филип — без шляпы, промокший, растрепанный. Один из бойцов — Макс, человек с изуродованным лицом. Он весь в грязи; войдя в комнату, он садится верхом на стул, складывает руки на спинке и опускает на них подбородок. У него очень странное лицо. У одного из бойцов через плечо висит автомат. У другого на поясе парабеллум в деревянной кобуре.

Филип. Эти две комнаты нужно изолировать от коридора. Всех, кто захочет меня видеть, вы сами введете сюда. Сколько людей внизу?

Боец с автоматом. Двадцать пять.

Филип. Вот ключи от номера сто восемь и сто одиннадцать. (Дает каждому по ключу.)Двери откройте и стойте на пороге, чтобы следить за коридором. Нет, лучше возьмите каждый по стулу и садитесь в дверях. Ну, вот. Ступайте, товарищи!

Они отдают честь и выходят. Филип подходит к бойцу с изуродованным лицом. Кладет ему руку на плечо. Публике видно было, что он заснул, но Филип этого не знает.

Макс!

Макс, проснувшись, смотрит на Филипа, улыбается.

Очень трудно было, Макс?

Макс смотрит на него, снова улыбается и качает головой.

Макс. Nicht zu schwer. [146]

Филип. Ну, когда же он там бывает?

Макс. По вечерам, во время обстрела.

Филип. А где именно это?

Макс. На крыше одного дома на Эстремадурской дороге. Там есть башенка.

Филип. Я думал — на Гарабитас.

Макс. И я так думал.

Филип. А когда будет очередной обстрел?

Макс. Сегодня ночью.

Филип. В котором часу?

Макс. Viertel nach zw"olf. [147]

Филип. Ты уверен?

Макс. Ты бы посмотрел на снаряды. Все приготовлено. Порядку у них немного. Если бы не мое лицо, я мог бы остаться и обслуживать орудие. Может быть, меня зачислили бы в часть.

Филип. Где ты переоделся? Я повсюду искал тебя.

Макс. В пустом доме в Карабанчеле. Там их больше сотни на участке, который никем не занят, выбирай любой. Сто четыре, кажется. Между нашими и их позициями. Было нетрудно. Солдаты — все молодежь. Только если бы офицер увидел мое лицо… Офицеры знают, откуда выходят с такими лицами.

Филип. Ну, так как же?

Макс. По-моему, идти сегодня в ночь. Чего дожидаться?

Филип. Как дорога?

Макс. Грязно.

ФилипСколько тебе нужно людей?

Макс. Ты да я. Или кого ты пошлешь со мной.

Филип. Я пойду.

Макс. Отлично. А теперь, не принять ли ванну?

Филип. Правильно! Валяй.

Макс. А потом я немного посплю.

Филип. В котором часу выйдем?

Макс. В половине десятого.

Филип. Тогда ложись спать.

Макс. Ты меня разбудишь? (Идет в ванную.)

Филип выходит из комнаты, закрывает за собой дверь и стучит в дверь номера 109.

Дороти(с кровати). Войдите!

Филип. Здравствуй, дорогая.

Дороти. Здравствуй.

Филип. Ты стряпаешь?

Дороти. Стряпала, но мне надоело. Ты голоден?

Филип. Как волк.

Дороти. Вон там стоит кастрюля. Включи плитку, подогреется.

Филип. Что с тобой, Бриджес?

Дороти. Где ты был?

Филип. Просто ходил по городу.

Дороти. Зачем?