Рассказы освободителя

Нарушитель шел вдоль железнодорожной магистрали Ленинград — Москва, используя ее в качестве ориентира. Два перехватчика довели нарушителя до самой Москвы. Летать над Москвой они не имели права. А маленький самолетик дотянул до Кремля, прошел над Красной площадью, едва не цепляя винтом зевак, развернулся, сел на Большом Москворецком мосту, выкатился к собору Василия Блаженного и выключил двигатель.

Собрались любопытные. Подошли ничего не понимающие блюстители порядка, поинтересовались, что происходит. Они знали, как обходиться с хулиганами и пьяницами, нарушителями дорожного движения и прочими возмутителями спокойствия. Но инструкции ничего не говорили о том, что следует делать с иностранным самолетом, приземлившимся возле Спасской башни Кремля, из ворот которой в любую минуту мог выскочить кортеж членовозов, везущих главных начальников нашей великой Родины и всего нерушимого социалистического содружества. Кто-то куда-то звонил и что-то докладывал. Кто-то на том конце провода отказывался что-либо понимать.

Но вскоре опомнились. Возле самолета появились вежливые люди в штатском, летчика попросили пройти, самолет оцепили, подходы к площади перекрыли, зевак разогнали. Нарушителем оказался восемнадцатилетний гражданин ФРГ Матиас Руст.

Грянул скандал. Центральные газеты Советского Союза объявили на весь мир: система противовоздушной обороны страны никуда не годится, и вообще в Советской Армии полный развал.

2

Теперь обратим наше обостренное пролетарское внимание на мелкую, никем не замеченную деталь. Давайте зададим себе вопрос: чего это вдруг родная коммунистическая пресса так возбудились? Что случилось?

Прилетел самолетик. Кого-нибудь убил? Нет. Что-нибудь поломал? Тоже нет. В чем проблема? Сел возле Красной площади? Неприятно. Но в Америке подобные вещи происходят постоянно. И в Британии. И во Франции.

Однажды в Вашингтоне какие-то лихие ребята без разрешения взобрались на купол Капитолия. В Лондоне какой-то проходимец, миновав охрану, вломился в Букингемский дворец. Страшно сказать, в чьи покои. В Париже какой-то дядя на маленьком самолетике пролетел под Триумфальной аркой.

Этот текст я сел писать 23 сентября 2014 года. Вот, к примеру, что случилось на прошлой неделе.

16 сентября 2014 года президент США Барак Обама посетил медицинский центр в Атланте. Вместе с ним в лифте оказался посторонний, который снимал президента США на мобильный телефон. Телохранители намекнули нахалу: пофотографировал, и хватит. Нахал на убедительный совет прекратить съемку не реагировал.

И тогда охрана решила поинтересоваться, а кто он такой, этот нахрапистый дядя? Оттерли к стеночке, разобрались. Оказалось, у мужика три судимости за разбойные нападения, в кармане — пистолет. Хотел бы я посмотреть на постороннего, пусть даже без пистолета и судимостей, который попробовал бы войти в лифт вместе с самым захудалым членом Политбюро Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза!

Через три дня, 19 сентября 2014 года, некто Омар Гонзалес, вооруженный, как сказано в обвинении, «смертоносным оружием», перемахнул через ограду Белого дома, растолкал охрану и проник в Восточный зал, в котором президент США обычно делает официальные заявления. С президентом США Гонзалес разминулся на несколько минут.

Такие новости на первые страницы газет не попадают. Это обычная будничная хроника. Все это — новости для последних страниц. Два эти примера привел только потому, что они случились в то самое время, когда я работал над новым изданием этой книги. Если бы я писал эти строки годом раньше, то нашел бы другие примеры, столь же впечатляющие.

Ни в Америке, ни в Британии, ни во Франции, ни в других странах на такие мелочи внимания не обращают. Отчего же пресса Советского Союза впала в истерику из-за какого-то самолетика, который не угрожал ни безопасности страны, ни жизням наших обожаемых вождей?

Так вот: сенсация заключалась не в том, что самолетик приземлился, а в том, что советская пресса взвыла.

Приближалась 70-я годовщина захвата власти коммунистами. За все эти 70 лет газеты и журналы ни разу не обзывали вооруженные силы страны никуда негодными. Правда, в 1956 году Никита Хрущёв на закрытом заседании XX съезда КПСС поведал о неготовности к войне, но сделано это было на закрытом заседании и через 15 лет после случившегося. И целил Хрущёв вовсе не в Советскую Армию, а лично в товарища Сталина.

А тут прилетел самолетик, и вдруг все советские газеты словно с цепи сорвались. Кому же эти газеты принадлежали? Правильно: государству. То есть правительству, которое этим государством заправляло. Точнее, товарищам из Политбюро, которые деятельность правительства направляли и контролировали.

Еще точнее — Генеральному секретарю Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза товарищу Горбачёву Михаилу Сергеевичу. И сообщали все эти «Известия» и «Правды», «Труды» и «Огоньки» только то, что товарищ Горбачёв и другие товарищи им предписали сообщать. Шаг в сторону считался побегом: конвой стрелял без предупреждения.