Рассказы освободителя

Одобрены предложения Совета Министров СССР о снижении государственных розничных цен наряд товаров народного потребления. В частности, снижаются цены на отдельные виды мужских и женских зимних пальто, меховых воротников, шерстяных платков и некоторые другие товары.

Что это?

Это смертный приговор Советскому Союзу.

У царя Николая любой мелкий купчишка, никого не спрашивая, снижал цену, если товар залежался. А в Советском Союзе директор самого огромного магазина, будь то ГУМ, ЦУМ или «Детский мир», права такого не имел. Скажу больше: такого права не имел ни начальник управления «Мосодежда», ни даже его шеф, начальник Главного управления торговли Московского городского исполнительного комитета товарищ Трегубов Николай Петрович. Снизить цену на «некоторые виды мужских и женских зимних пальто» не имели права ни министры торговли 15 союзных республик, ни сам министр торговли СССР товарищ Струев Александр Иванович.

Кончилась зима, снег сошел, травка зеленеет, солнышко блестит, середина апреля, в магазинах и на складах — залежи зимних пальто, воротников, платков, галош и валенок. Их зимой никто не купил, потому что качество дрянное, а цена непомерная. Хранить все это до следующей зимы накладно. Но нет у министра торговли сверхдержавы такой власти, чтобы чуток цены сбавить.

Да если бы только у него. Председателем Совета Министров СССР в тот момент был член Политбюро ЦК КПСС товарищ Тихонов Николай Александрович. У него был первый заместитель и двенадцать заместителей. Кроме них в состав правительства входили Председатели Советов Министров пятнадцать союзных республик (России, Украины, Казахстана, Белоруссии, Грузии, Узбекистана и так далее), 64 министра и 20 председателей государственных комитетов.

Государственные комитеты — это те же министерства, но под другим названием. Некоторые из комитетов по своей мощи резко превосходили любое министерство. Например, распорядительного ресурса у Государственного планового комитета (Госплан СССР) было больше, чем у всех министерств вместе взятых. А власть Комитета государственной безопасности (КГБ) была почти безграничной. Но ни ресурса Госплана СССР, ни могущества КГБ было не достаточно для того, чтобы после завершения сезона снизить цены на залежалый товар.

Ясно, что и Председатель Совета Министров СССР не имел права изменить цену на шерстяные платки, которые никому даром не нужны. Кстати, он не имел права изменить цену и на другие товары — иголки, спички, шнурки для ботинок, резиновые сапоги и все остальное. Но и все члены правительства, собравшись вместе, такого права не имели. А это, повторяю, сам глава правительства, 13 замов, включая первого, 15 глав правительств союзных республик, 64 министра и 20 председателей Государственных комитетов.

Ради упрощения я не учитывал председателя правления Государственного банка СССР, начальника Центрального статистического управления и других товарищей, которые тоже входили в состав правительства нашей великой Родины.

Под руководством каждого министра — мощная структура управления с сотнями, а то и с тысячами высокооплачиваемых экспертов. Все члены правительства ездили в сверкающих лимузинах, в народе именуемых членовозами, все с мигалками, все под охраной ГБ. Все члены правительства были окружены заместителями, помощниками, советниками, секретарями, референтами, машинистками, телефонистками, стенографистками. Для членов правительства — персональные государственные дачи, закрытые поликлиники и госпитали, где они поправляли свое драгоценное здоровье, закрытые санатории, в которых они отдыхали от праведных трудов, закрытые распределители, в которых действовал главный принцип коммунизма: каждому — по потребностям.

Но, даже собравшись вместе, все они не могли снизить цену на прошлогодние пальто самого мерзкого качества. И не мог им помочь ни Госплан СССР, ни сам Комитет государственной безопасности. Все эти товарищи титаническим усилием своего коллективного разума могли только подготовить предложение и внести его в Политбюро.

Теперь самое главное: член Центрального Комитета, который отвечал за легкую промышленность и торговлю, тоже права не имел принимать решения такой важности. И член Политбюро, который направлял и контролировал работу этого члена ЦК, тоже такого права не имел. Скажу больше: сам Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза товарищ Андропов Юрий Владимирович решения такой важности самостоятельно принимать не осмеливался. Чтобы лишние заботы на себя не брать. Вот соберется Политбюро, тогда все вместе и решим, по-братски разделив ответственность.