Рассказы освободителя

На учениях «Днепр» такие «танцы» были противопоказаны, поэтому всех толковых солдатиков заменили офицерами и инструкторами-сверхсрочниками.

Но Днепр – великая река. Это не Ворскла и не Клязьма. И предстояло форсировать Днепр не танковым батальоном, а одновременно четырьмя армиями. Правда, по дну должна была идти только одна дивизия, которой предстояло захватить плацдарм, остальные – по наплавным мостам. Танки целой дивизии должны была переправиться через Днепр под водой за три часа, и сделать это на глазах всего Политбюро, а самое главное – на глазах наших дорогих иностранных гостей, которых Политбюро специально пригласило, дабы попугать их несокрушимой мощью Армии-освободительницы.

Мало того, у самых правительственных трибун было решено не только организовать переправу танков по дну Днепра, но и артиллерию перетащить по дну, на буксире у танков.

А если кому под водой плохо станет? А если у одного танка двигатель захлебнется? А если один-другой танк вдоль по течению пойдет? А если они сталкиваться начнут. А если буксируемые артиллерийские орудия под водой сцепятся? Что тогда? Что «младшие братья» о нашей мощи подумают? То-то! Думать надо.

Думали, думали. Придумали: мостить дно реки.

Пока тысячи офицеров тренировались, тысячи солдат именно мостили дно на участках переправ. Под водой были уложены тысячи тонн стальной арматуры и сеток. А по краям каждой подводной, невидимой с берега дороги укладывались железобетонные плиты, образуя барьеры, как отбойные брусья на автостраде. Стальные решетки на дне давали танкам более надежное сцепление, а бетонные барьеры не давали танку сойти с дорожки. Танки катились по таким дорожкам словно по желобам. Таких желобов было построено несколько десятков. Сколько на то было потрачено стали, бетона и человеческого труда, мне неизвестно. Известно только, что по производству легковых автомобилей Советский Союз даже Испанию долгое время обогнать не мог.

Забегая вперед, скажу, что танки, некоторые из которых имели в дополнение и по артиллерийскому орудию на крюке, иногда до восьми тонн весом, переправились через Днепр без единого происшествия, чему братья по социалистическому лагерю немало удивлялись. Более того, советские маршалы на трибуне во время форсирования Днепра не бледнели, не краснели, за маршальские свои звезды не тряслись и наперед были уверены, что происшествий не будет и не может быть. Кстати, войска других наступающих фронтов переправляли свои танки просто по мостам и на паромах. Когда иностранные гости не видят, это допускается.

4

Вечерами после утомительных тренировок по нашим лагерям – веселье. Песни старинные лихие звенят:

Эх, яблочко, куды ты котишься?
В ГубЧеКа попадешь – не воротишься…

И сотня глоток в припев:

Эх яблочко, оловянныя, —
Советская власть – окаянная.

Удивляемся нахальству соседей наших:

– И не боитесь?

Глаза у артиллерийского офицерика добрые, масляные, с лукавыми чертиками.

– А у нас художественная самодеятельность, пьесу про проклятых махновцев, чтоб им неладно, ставить будем.

Такой свободы нравов, как в Сумском артиллерийском училище, я нигде в Советской Армии не встречал. С ними у нас был задушевный контакт, несмотря на разницу в цвете погон.

5

Интенсивность тренировок между тем нарастала. Каждый день, без выходных и отпусков, на громадной территории готовится небывалый спектакль. Каждый солдат (то есть переодетый курсант или даже офицер) изучает и отрабатывает свою задачу: прыжок с бронетранспортера у этого кустика, девять шагов вперед, автоматная очередь, еще тринадцать шагов, вон моя мишень, еще очередь, вон мишень соседа справа, если он не поразил, с этого места я помогаю ему, а вот тут танк влупит бронебойным, и еще раз, и еще.

Учения явно готовились не один год, и когда мы приехали на подготовку, то каждому была выдана папка с ролью, в которой не только каждый шаг расписан, но и каждое дыхание: семь шагов вперед, тут будет вспышка, дыхание затаить, глаза закрыть, противогаз надеть, резкий выдох, короткая очередь из автомата. Так было и у нас, и у артиллеристов, и у десантников, и у всех прочих: танк выходит из воды – герметизацию ствола пробить бронебойным выстрелом, сброс трубы, орудие и башню со стопоров, орудие вниз, сейчас появятся четыре вражеских танка вон за той березкой; сосредоточенный огонь всей ротой; моя цель самая левая, после ее поражения огонь переносить на ту, что правее, если и она поражена, еще правее…

Уже через неделю после нашего прибытия в лагерь каждый должен был сдать устный экзамен на знание роли. Все часы, минуты и секунды, когда, где и какая цель появится, расстояние до нее, ее скорость и угол движения. Каждый из десятков тысяч людей знал точно наперед все действия противника, состав его сил и средств, все его хитрости.