Рассказы о всякой живности

Минька так и съежился. Все! Нет, прошли, ни одного не заметили. Минька подождал, пока они не ушли еще дальше, и подскочил к друзьям:

– Видели?

– Не-е, – шепотом сказал Стасик. – Я думал, медведь.

Хомутов молчал.

– А кто это был? – спросил Стасик. – Может, лоси?

– Ладно, пошли, – сказал Минька и добавил: – На обед.

Когда открыли двери, разложили еду и все трое расселись за столом, Минька спросил Стасика:

– Стасик, а Лиля – невеста?

– Не-е! Лиля – газетница. Она почту носит.

– Знаю, что носит, – рассердился Минька и вытащил из кармана складной ножик.

Хомутов открыл свою сумку. Когда бабка узнала, что он идет в лагерь, она наложила ему целую кучу пирогов.

Минька сказал:

– Поедим сначала немного. А вечером пировать.

– Ура! – закричал Стасик.

– Только надо приготовить, где спать.

– И воды принести.

– Дров наломать.

– Еще рыбы на суп! – сказал наконец и Хомутов, который все время молчал.

– На уху. Суп – это когда мясо.

– Еще грибов наискать!

– Печь истопить, – добавил Стасик.

– А где туалет будет? – спросил Хомутов.

И закипела у них работа…

6

(Катины заботы. Где же Стасик? Вечерние разговоры.)

Не зря Минька ее боялся! Она еще утром подсмотрела сначала Стасика, потом Хомутова. Когда Стасик взял у отца из сарайки маленький топорик, а из шкафа увеличительное стекло от изломанного проекционного фонаря, ей совсем стало невмоготу.

Куда они собирались?

Катька спряталась за крапиву и увидела, как Хомутов тоже убежал в поле. У него в руке была какая-то сумка.

«Это они картошку печь, – сразу догадалась она. – Только чего в сумку-то так много наложено?»

После обеда Катька попрыгала на одной ноге, поиграла в куклы, и тут ей опять стало очень скучно. «Пойду, пойду по дорожке и найду! – решила она. – Вот, все равно узнаю, чего они делают».

И Катька пошла. В поле было весело. А вот в лесу стало страшновато. Лес шумел. Со всех сторон Катьке слышались какие-то звуки и шорохи. Она чуть не плакала. Но все шла и шла. Сосны шумели. Какая-то большая птица так ее напугала, что Катька даже зажмурилась. Девочка старалась не думать про медведя, но чем больше старалась не думать, тем больше думалось. Дорога становилась все хуже. Все чаще попадались на пути коряги и лужи. Потом дорога вовсе куда-то пропала. Катьке стало страшно, везде была чащоба, лес зашумел еще сильнее. Вдруг она услышала хруст веток и увидела Лилю. Позади шел Сергей Михайлович.

– Катя! – удивилась Лиля. – Ты как тут оказалась?

– Смотри заблудишься, – сказал Сергей Михайлович, подходя ближе. – По ягоды, что ли?

– По ягоды… – несмело сказала девочка. Она так обрадовалась, что забыла, куда и зачем ходила.

– Пойдем-ка обратно. – Лиля взяла Катьку за руку. – Больно далеко забрела.

В поле Сергей Михайлович почему-то остановился и сел на траву.

Тут очень захотелось пить, и Катька поглядела на Лилю.

– Ну беги, беги, – сказала Лиля. – Только в лес одна не ходи.

Деревня была видна, и Катька побежала домой. Дома она выпила чуть не целый ковшик воды и опять захотела в лес, но вспомнила, что очень устала. Да и ноги чесались от лесной крапивы. Она взяла из шкафа чашку сметаны и помазала. Заодно полизала немножко. Ноги прошли. Тут Катьке вдруг захотелось конфет. Конфеты лежали в другом шкафу. Она подставила стул, достала одну подушечку и выскочила на крыльцо.

Небо синело над крышами. В поле кричали галки, а на изгороди сидел воробей. Он держал в клюве какие-то перышки, которые торчали в обе стороны. От этого воробей был похож на кота, только маленький.

Так незаметно прошел весь день, Катька очень устала. Она прилегла за шкафом, чтобы ждать мать либо отца. Ждала, ждала и незаметно закрыла глаза. Когда пришли взрослые, ей почему-то не захотелось вставать. Катька слышала, как мама ставила самовар и доставала из шкафа чайную посуду, как разговаривала.

– А где наша Катерина? – спросил папа, когда вымыл у рукомойника руки.

– Уснула, – сказала мама, – давай не будем будить. Пусть спит.

«Ничего я не сплю! – сказала Катька сама себе. – Я просто так лежу». Тут она решила еще разок посмотреть воробья с перышками во рту. Она вышла на крыльцо, а на крыльце оказалось не крыльцо, а большая лестница, а внизу текла речка, и Катька полетела над этой речкой.

Ах, как хорошо было лететь над этой речкой! Она летела дальше и дальше, но в то же время слышала, что говорили взрослые. Папа спросил у мамы, почему нет дома Стасика, а мама сказала, что видела Клювиху. Клювиха говорила ей, что отправила Хомутова в пионерлагерь, что приходил учитель и всех троих, в том числе Стасика и Миньку, он увел в школу, где размещался летний пионерлагерь.

«Неправда, неправда!» – закричала Катька, но голос у нее был такой тихий, как у комара. Ни папа, ни мама, ни мать Миньки, которая пришла искать Миньку, ничего не расслышали. Они продолжали разговаривать, но их голоса тоже становились все тише и все непонятнее.

Теперь Катька даже не летела и ничего не думала – так крепко она уснула за шкафом на деревянной кровати.

7

(Первый список. Без костра. Комариная ночь.)