Рассказы о Вике Коффине (ЛП)

Вик стоял в сторонке от толпы. Все наблюдали за тем, как принесли сундучок Мигеля и поставили рядом с грот-мачтой. Мысли Вика разбежались. Айзек пытался еще что-то сказать, но Вик прервал его. Прежде чем он сам полностью осознал, что делает, он твердо произнес:

— Я ставлю два доллара за сундучок Мигеля, сэр.

Все повернулись и уставились на него. Айзек Нортон вскричал:

— Ты не можешь так поступать!

Вик поднял бровь:

— Прошу прощения?

— Черт побери, ты же сам составлял это проклятое завещание, так что должен знать, почему, Вик Коффин!

— И где же в его завещании сказано, что я не могу купить этот сундучок?

— Он всё оставил мне, и ты знаешь это!

— Он оставил тебе содержимое, но не сам сундучок.

Вик вытащил записную книжечку, в которой он копировал тексты всех составленных им завещаний. Медленно, буквально ощущая на себе тяжесть напряженного внимания каждого из находившихся на палубе, он нашел нужную страничку и прочитал вслух простое предложение, из которого состояло завещание Мигеля:

—Настоящим завещаю содержимое моего сундучка моему другу Айзеку Нортону. — Затем в продолжающейся тишине он повторил: — После того как Айзек заберет содержимое, я бы хотел купить сундучок.

— Но это несправедливо! — закричал Айзек.

Мистер Старбак, взгляд которого из-под широкополой шляпы переходил от Айзека к Вику и обратно, сказал, наконец:

— Звучит убедительно. Следует вынуть всё из сундучка, вручить это тебе, Нортон, и затем выставить сам сундучок на аукцион, как и предложил Вик.

Айзек побледнел и вскрикнул: «Нет!», но уже было поздно. Не тратя сил на споры, старпом нагнулся, открыл крышку и высыпал содержимое сундучка на палубу.

Первое, что увидел Вик — пышно расшитую выходную рубашку. Это была та самая знаменитая рубашка, которую с гордостью упоминал Мигель, печально вспомнил Вик. Следующим предметом был черный бумажник. Когда толстые, пожелтевшие от табака пальцы Старбака открыли его, на палубу высыпалась куча золотых монет.

— Так это Мигель ограбил того купца в Файяле! — воскликнул капитан Смит. — Неудивительно, что он так стремился попасть на борт и покинуть город!

Только услышав голос капитана, Вик заметил, что тот вышел на палубу поприсутствовать на аукционе. Он обернулся и спокойно сказал:

— Сэр, если вы сейчас пошлете шлюпку в Пико, то Педро с большим удовольствием подпишет контракт гарпунера.

Капитан проницательно посмотрел на Вика:

— Ты считаешь, что Педро не убивал Мигеля?

— Да, — кивнул Вик. — Его столкнул с утеса Айзек Нортон.

Все повернулись и уставились на побледневшего Айзека, который закричал:

— Он был моим другом! Какого черта я стал бы убивать его?

— Потому что ты узнал про его бумажник с золотом, — с абсолютной уверенностью сказал Вик. — Именно ты начал эту свистопляску с составлением завещаний, и постарался сделать так, чтобы Мигель узнал о том, что наследует твое имущество. После этого, вполне естественно, Мигель тоже написал на тебя завещание. Тебе осталось дождаться удобного случая, чтобы покончить с ним. Подъем на утес оказался великолепной возможностью для этого, так как Мигель и Педро поссорились публично — вот и козел отпущения готов. Как только Педро исчез из поля зрения, тебе осталось только толкнуть Мигеля.

Айзек взревел:

— Ты этого не докажешь, хоть тысячу лет старайся!

— Ты сделал это сам, когда оказался настолько глупым, что расцветил свою ложь россказней о змее, — с отвращением парировал Вик.

— Э-э-э… что за чушь?

— На Пико отсутствуют змеи.

— Что?!

— На Азорах вообще нет змей…

Что-то многовато смертей случилось на борту старого нантакетского китобойца.

Убийство в трюме

[]

Капитан Смит приподнял шляпу, почесал в затылке, снова водрузил шляпу на голову, и, наконец, повернулся в кресле, чтобы взглянуть прямо на парня, которого собирался обвинить в убийстве.

Смит был типичным уроженцем Нантакета. Как и большинство шкиперов китобойных судов, находясь на борту, он совершенно не походил на капитана — слишком молодой, невзрачно одетый, больше похожий на какого-нибудь бедняка. Его потертый коричневый костюм был весь испещрен пятнами и заплатками. Он выглядел как будто с чужого плеча — из-под пояса выглядывали красные фланелевые кальсоны, а между манжетами брюк и грубыми рабочими башмаками виднелись толстые шерстяные носки. На взгляд постороннего, единственным признаком его профессии, кроме явного запаха прогорклого масла, был кольцо, сделанное из зуба кашалота, которое скрепляло концы порыжевшего черного шейного платка.

Однако члены экипажа не сомневались в профессионализме капитана. Он впервые вышел в море в возрасте четырнадцати лет, мог обнаружить фонтан в пяти милях и мгновенно определить разновидность кита. Руководя охотой, он безошибочно направлял все четыре вельбота к намеченный добыче. Также он был известен своей смелостью и великолепным владением гарпуном. Сильные мускулистые плечи свидетельствовали о том, как много времени провел он на веслах. Рассеянный взгляд его тусклых голубых глаз говорил о том, что этот человек привык всматриваться вдаль, изучая горизонт.