Рассказы о силе (Истории силы)

Мне хотелось услышать от него еще одну вещь. Я хотел знать, был ли его костюм потрясающим представлением для меня одного, или же он действительно был частью его жизни. Ни один из его поступков никогда не приводил меня в такое смятение. Но не столько сам факт, что он носит костюм, был таким пугающим для меня, сколько то, что дон Хуан был при этом действительно элегантным. Его ноги были юношески подвижными. Казалось, что ботинки сместили точку его равновесия, и его шаги стали более длинными и твердыми, чем обычно.

— Ты носишь костюм всегда? — спросил я.

— Да, — ответил он с очаровательной улыбкой. — У меня есть и другие, но я не стал сегодня надевать другой костюм, потому что это испугало бы тебя еще больше.

Я не знал, что и думать. Я чувствовал, что прибыл к концу своей тропы. Если дон Хуан может носить костюмы и быть в них элегантным, то все возможно.

Ему, казалось, доставило удовольствие мое смущение, и он засмеялся.

— Я держатель акций, — сказал он таинственным, но безразличным тоном, и пошел прочь.

На следующее утро, в четверг, я попросил своего друга проводить меня от дверей той конторы, где дон Хуан толкнул меня, до базара Лагунилья. Мы выбрали самый прямой маршрут. Это заняло у нас тридцать пять минут. Когда мы пришли, я попытался сориентироваться. Мне это не удалось. Я вошел в магазин одежды на самом углу широкой улицы, где мы тогда стояли.

— Простите меня, — сказал я молодой женщине, которая осторожно чистила щеткой шляпу. — Где прилавки с монетами и подержанными книгами?

— У нас таких нет, — сказала она мерзким тоном.

— Но я видел их где-то на этом базаре вчера.

— Не обманывайте, — сказала она и вошла за конторку.

Я побежал за ней, умоляя сказать мне, где они находятся. Она осмотрела меня с головы до ног.

— Вы не могли видеть их вчера, — сказала она. — Эти прилавки устанавливаются только по воскресеньям прямо здесь, вдоль этой стены. В другие дни их у нас нет.

— Только по воскресеньям? — переспросил я механически.

— Да, только по воскресеньям. Таков порядок. В остальные дни они мешали бы движению.

Она указала на широкий проспект, заполненный машинами.

5 Во времени нагуаля

Я взбежал на склон перед домом дона Хенаро и увидел, что дон Хуан и дон Хенаро сидят на открытом участке перед дверью. Они улыбнулись мне. В их улыбках были такое тепло и простодушие, что мое тело немедленно испытало чувство тревоги. Я автоматически перешел на шаг и поздоровался с ними.

— Как поживаешь? — спросил дон Хенаро таким участливым голосом, что все мы засмеялись.

— Он в хорошей форме, — вставил дон Хуан, прежде чем я успел что-либо сказать.

— Оно и видно, — сказал дон Хенаро. — Взгляни на этот двойной подбородок! И посмотри на эти ломти свиного сала на его толстых щеках! Дон Хуан засмеялся, держась за живот.

— У тебя лицо стало круглым, — продолжал дон Хенаро. — Что ты делал все это время? Ел?

Дон Хуан шутливо заверил его, что стиль моей жизни требует, чтобы я ел очень много. Самым дружеским образом они дразнили меня по поводу моей жизни, а затем дон Хуан попросил меня подойти и сесть между ними. Солнце уже скрылось за высоким гребнем гор на западе.

— Где же твоя знаменитая записная книжка? — спросил дон Хенаро. А когда я вытащил ее из кармана, он воскликнул: «Йиппии!», — и выхватил ее у меня из рук.

Очевидно, он очень внимательно наблюдал за мной и великолепно знал все мои привычки. Он держал блокнот обеими руками и нервно поигрывал им, как бы не зная, что с ним делать. Дважды, казалось, он был готов его выбросить, но каждый раз сдерживался. Затем он положил его на колени и притворился, что пишет в нем, как это делал я.

Дон Хуан смеялся так, что чуть не задохнулся.

— Что ты делал после того, как мы расстались? — спросил дон Хуан, когда они успокоились.

— В четверг я пошел на базар, — сказал я.

— Что же ты там делал? Повторял свои шаги?

Дон Хенаро повалился на спину и губами воспроизвел сухой звук, как будто ударился головой о твердую землю. Он искоса взглянул на меня и подмигнул.

— Я должен был это сделать, — ответил я дону Хуану. — И я обнаружил, что по будним дням нет прилавков, на которых продают монеты и подержанные книги.

Оба они рассмеялись. Затем дон Хуан заметил, что задавание вопросов не может открыть ничего нового.

— Что же в действительности произошло, дон Хуан? — спросил я.

— Поверь мне, что нет способа узнать это, — ответил он сухо. — В этих делах мы с тобой на равных. В данный момент мое преимущество перед тобой состоит в том, что я знаю, как пробираться к нагуалю, а ты — нет. Но как только я попадаю туда, я имею там не больше преимуществ и знания, чем ты.

— Но я действительно приземлился на базаре, дон Хуан?

— Конечно, я рассказывал тебе, что нагуаль подчиняется воину. Разве это не так, Хенаро?

— Правильно, — воскликнул дон Хенаро громовым голосом и поднялся одним единым движением. Это произошло так, словно это голос поднял его из лежачего положения в вертикальное.

Дон Хуан от смеха буквально катался по земле. Дон Хенаро с бесстрастным видом комически поклонился и попрощался.