Рассказы о русском подвиге

Остановилась вдруг, замерла. Холм из свежей земли над Ворей. Красная звездочка сверху

вкопана. Дощечка под звездочкой. На дощечке идут фамилии. Смотрит на холм

Наташка. Два солдата рядом стоят с лопатами.

— Кто здесь такие, дяденьки? — показала на холм Наташка.

Посмотрели бойцы на девочку:

— Спаситель здесь твой лежит.

Войны без смертей не бывает. Свобода нелегкой ценой достается.

ТУЛУПИН

Стрелковая рота вступила в село. Правда, не первой. Освободили село другие.

Еще утром бежали отсюда фашисты.

Идут солдаты вдоль главной улицы. Сохранилось село. Быстро бежали фашисты.

Ни сжечь, ни разрушить ничего не успели.

Подошли солдаты к крайнему дому. Дом-пятистенок. Калитка. Ворота. На

воротах написано что-то. Заинтересовались солдаты. Читают: «Прощай, Москва, уходим

в Берлин. Ефрейтор Беккерс».

— Вот это здорово, — рассмеялись солдаты. — Значит, прощай, Москва, прощай,

надежды.

— Хоть и фашист, а верную надпись сделал.

Присмотрелись солдаты, а внизу и еще слова. Кто-то приписку сделал. Читают

бойцы приписку: «Ничего, догоним. Рядовой Тулупин».

Рассмеялись солдаты:

— Вот это по-нашему!

— Вот молодец Тулупин!

— Мужик с головой, выходит.

Понравилось бойцам солдатское добавление. Интересно им узнать о судьбе Ту-

лупина.

Может, Тулупин фашиста уже догнал?

Идут вперед солдаты. Всюду наводят о Тулупине справки. Кого ни встретят —

пехотинцев, танкистов, артиллеристов, — сразу с вопросом:

— Нет ли у вас Тулупина?

Фамилия не очень частая. Скорее редкая. Не попадается им Тулупин.

Зашли солдаты за Можайск, за Медынь, дальше фашистов гонят. Нет и нет, не

встречается им Тулупин. И вдруг в одном месте...

— Есть, — говорят, — Тулупин.

Кинулись солдаты к бойцу:

— Тулупин?

— Тулупин.

— Писал на воротах?

— На каких на воротах? — поразился боец.

Объясняют солдаты.

— Нет, не писал, — отвечает Тулупин.

Огорчились солдаты:

— Не тот Тулупин.

Продолжает армия ратный путь. Движутся вперед солдаты, освобождают родную

землю. Наступают солдаты и всюду:

— Есть ли у вас Тулупин?

— Есть ли у вас Тулупин?

И вот...

— Есть, — говорят, — Тулупин.

Бросились солдаты к бойцу:

— Тулупин?

— Тулупин.

— Писал на воротах?

— На каких на воротах? — поразился боец.

Объясняют солдаты.

— Нет, не писал, — отвечает Тулупин.

— Э-эх, снова не тот, — огорчились солдаты.

— Не повезло.

Много километров прошагали вперед солдаты. Продолжают искать Тулупина.

Тревожиться стали солдаты:

— Может, ранен, попал в санбат?

— Может, убит Тулупин?

И вдруг:

— Есть Тулупин!

— Тулупин?

— Тулупин.

— Тот самый?

— Сдается, тот.

Повстречались солдаты с Тулупиным и сразу ему про Беккерса.

— Беккерс... Беккерс? — стал вспоминать солдат. — Ах, Беккерс! Догнали,

догнали его, родимые!

Оживились солдаты:

— Давно?

— С месяц уже, считай.

Довольны солдаты — попался Беккерс. Лезут опять к Тулупину:

— Здорово ты на воротах...

— Что на воротах?

— Здорово ты написал.

— Что написал? — поразился боец. — На каких на воротах?! — стоит, на солдат

удивленно смотрит.

Вот так дела. Ясно солдатам — снова не тот Тулупин.

Заговорили опять о Беккерсе.

— Помню Беккерса, помню, — повторяет Тулупин. — Как же, помню —

полковник Беккерс. Нашей ротой был схвачен в плен.

— Полковник? — смутились солдаты. (На воротах писал ефрейтор.)

— Полковник, — сказал Тулупин.

Ясно теперь солдатам, что и Беккерс совсем не тот.

Простились солдаты. Дальше пошли походом.

Сожалеют солдаты:

— Эх, Беккерс не тот и не тот Тулупин.

Тут же со всеми шагает старшина Задорожный. Посмотрел на друзей Задорож-

ный:

— Тот — не тот! Да в этом ли разве дело. Братцы, хватай за суть. Время

смотри какое. Не беккерсы ныне теснят Тулупиных. Фашистов Тулупины нынче

бьют.

Наступает Советская Армия. На нашей улице нынче праздник. Множится счет

побед.

ТРОЕ

Осташевский район — глубинный, дальний в Московской области. Деревня Бута-

ково в Осташевском районе — дальняя. Отступали фашисты через Бутаково.

Тянулись с утра и до самого вечера. Не успели пройти все засветло. Один из фашистских

отрядов остался в деревне на ночь. Избы здесь спалены. В землянках укрылись

жители.

Однако на окраине деревни сохранился большой сарай. В нем и разместились

фашисты на ночь.

Хорошо им под крышей. Ветер не дует. Снег не сыплет. Только холод страшный

стоит в сарае.

О тепле, о костре стали мечтать фашисты. Покрутились вокруг сарая: не видно

ли рядом дров? В лес же идти опасно. Разыскали щепок, собрали малость. Зажгли.

Огонь улыбнулся теплом и замер. Лишь запах дыма, тепла оставил. Дразнит

фашистов запах.

Прижались солдаты покрепче друг к другу. Стали дремать фашисты. Вдруг

слышат скрип на снегу за сараем. Встрепенулись солдаты. Автоматы немедля в руки.

Ясно врагам: «Партизаны!» Однако видят — идут ребята. Школьники. Трое. Сапоги

на одном огромные. Другой в треухе добротном заячьем. Третий солдатским ремнем

затянут.

Подошли мальчишки, остановились. Смотрят на них фашисты. Не опускают пока

автоматы.

— Партизаны?! —взвизгнул один из фашистов. Взвизгнул и сам смутился.

Видит же он и другие видят — перед ними стоят ребята.

Отделился от мальчишек тот, что в треухе. Был он ростом чуть-чуть повыше.

Шагнул к сараю. Рассмотрели фашисты за спиной у подростка что-то.

— Цурюк! Назад! — закричали фашисты.