Рассказы о Родине

– Вы как будто ими восхищаетесь, машинами этими, – подозрительно сказал Чистяков.

– А что тут такого? Я ведь ими живу! – системный администратор улыбнулся еще шире.

Тут его телефон – необычно крупный, снабженный широким экраном и множеством кнопок, да и вообще напоминающий больше компактный компьютер – ожил и пропищал что-то. Сосед, заслонив от Сергея Васильевича спиной экран, прочел сообщение и спрятал телефон в карман.

– А пойдемте в тамбур, перекурим, пока поезд на станции? – улыбка, словно приклеенная, все не сходила с какого-то пластмассового лица.

– Не курю, – насупился Чистяков.

– Ну, семечек купим. Или пива, – настаивал сосед.

Время приближалось к двенадцати ночи. На перроне не было ни души.

– А пойдемте, – неожиданно для себя кивнул Чистяков.

Сосед двинулся по узкому проходу первым; двери всех купе были плотно задраены, словно Сергей Васильевич шагал не по настоящему вагону, а по сценической декорации, и жилое купе устроили только там, где разыгрывалось действие…

Системный администратор, повторял про себя Чистяков. Кормится машинами. Знает, что разум может возникнуть. Спрашивает, не обидел ли я Ее чем-нибудь? Подводит к мысли… Потом приказы ему кто-то шлет в компьютерчик его… Станция пустая. Семечек ему… Пива.

Наймит, падла. Полицай. Все ясно. Сейчас он Сергея Васильевича за семечками поведет и в кустах под ребро старику перо засадит. А сам – раз! – и на поезд. В Москву, отчитываться за геройство.

– А вон ларек работает! – выглянув из тамбура на перрон, радостно сообщил сосед. – Сходите со мной, а? А то мне одному страшно. А семечек хочется – смерть!

Поезд протяжно заскрежетал: вот-вот отправится.

– Одна нога здесь – другая там! – сосед обернулся.

– Нет. Расчленить точно не успеешь, – мрачно усмехнулся Сергей Васильевич.

– Что?!

И тут, прежде чем системный администратор успел осознать, что происходит, старик свалил его аперкотом на рубчатый пол тамбура, а потом выпихнул из поезда на платформу. Сосед, кажется, упал головой. Начал подниматься – медленно, очумело – но состав уже уходил в ночь.

– Полицай, – сплюнул презрительно Сергей Васильевич и побрел, шатаясь, в свое купе.

И тут же – поворот на девяносто градусов.

У выбывшего соседа под подушкой оказался журнальчик, открытый на интересной статье. Репортаж, так сказать, с места событий: основатель корпорации «Майкрософт» Билл Гейтс лично приезжал в Москву… и посещал Центризбирком!

По некоторым сведениям, «Майкрософт» выиграла закрытый тендер и помогала России оснастить новейшими информационными системами избирательные участки и центр обработки голосов.

Эге, да тут не просто взбунтовавшийся компьютер! Тут подготовка американского вторжения… Внутри у Сергея Васильевича словно заработал барабан стиральной машины.

Значит, это американцы ей такие цифры против него заложили… Но зачем им он, старик, и так уже доживающий свое? Почему именно он стал первой мишенью, на которой они отрабатывают свое адское оружие? Чем насолил? Ну да, не любил Чистяков американцев, и на митингах об этом всегда открыто говорил. Но мало ли кто их не любит – от Жириновского до Бин Ладена… И сам Национальный лидер нет-нет, да и приложит их в своей афористичной манере. Почему снимать Чистякова?

Может быть… Может, стараются его убрать – как в Терминаторе – не за то, что он уже сделал, а за то, что сделает в будущем?!

Сергей Васильевич дочитал статью до конца, но понял только, что кто бы ни стоял за экспансией ГАС «Выборы» в России – сама ли Система или иностранные агенты, невидимая война против его страны была уже почти выиграна. Железные ящики с красными глазками наводнили всю Россию, они стояли теперь в каждом райцентре, неслышно о чем-то докладывая в Москву. Своему собственному начальству докладывая – гигантской вычислительной машине с тысячей глаз.

И совсем скоро она отдаст им приказ.

* * *

Выход у него был один – захват Центризбиркома.

Двое суток в поезде Сергей Васильевич не спал, оттачивал план действий. Пробраться внутрь, заминировать все кругом и потребовать прямую линию с Президентом, а еще лучше – с Национальным лидером. И пусть еще камеры будут! О таком должны знать все.

Сергей Васильевич понимал: да, скорее всего, конец карьеры. Но то, что случилось с ним за последние два дня, вдруг совершенно перетряхнуло его приоритеты. Он понял, что снова оказался на войне – небывалой, непостижимой. И ему, старому солдату, сейчас казалось куда слаще погибнуть героем, чем выйти на пенсию.

Погибнуть – если не получится ничего доказать. Тогда – как подобает, уйти в клубах дыма и пламени. Но если удастся убедить руководство, обличить американцев или саму Машину… Тогда, может быть, за заслуги перед Родиной… Его оставят? Ведь и обрекшие его зловещие цифры тогда будут неверными, и руководство будет должно признать это…

На Казанском вокзале Сергей Васильевич сразу нырнул в толпу, надвинул на глаза шляпу и посеменил к метро.

Турникет на входе зло лязгнул в сантиметре от былого; Чистяков сначала и это списал на происки искусственного интеллекта, но потом окрик дежурной расставил все по своим местам. Забыл заплатить!