Рассказы о привидениях

— Ну что ж, есть еще Линг, в Дорсетшире. Он принадлежит родственникам Ньюго, и вы можете купить его за бесценок.

Дом продавался на выгодных для покупателя условиях по ряду причин — удаленность от станции, отсутствие электрического освещения, горячей воды и прочих удобств. Но именно это и привлекало двух романтично настроенных американцев, которые упорно искали бытовые недостатки, прямо связанные, по их мнению, с экзотикой жизни в старинном доме.

— Я должен испытывать максимум неудобств, иначе никогда не поверю, что живу в старинном доме, — смеясь повторял Нед Бойн, наиболее сумасбродный из этой парочки. — Если в доме есть хоть малейший намек на бытовые удобства, он становится похожим на музейный экспонат, выставленный на продажу.

И они принялись шутливо перечислять свои сомнения и требования, отказываясь верить, что дом и в самом деле построен в эпоху Тюдоров, — до тех пор, пока кузина не убедила их, что в нем нет отопительной системы, что деревенская церковь в буквальном смысле расположена на прилегающем к дому участке, а система водоснабжения работает крайне нерегулярно.

— Он слишком неудобный, чтобы быть правдой! — ликовал Нед Бойн по поводу каждого нового недостатка; но вдруг прервал свои восторги и с прежним сомнением поинтересовался: — А привидение? Ты скрыла от нас тот факт, что в доме нет привидений!

Мэри засмеялась вместе с ним, однако, будучи человеком независимым и проницательным, уловила едва заметную фальшь в шутливом ответе Алиды.

— Ну ты же знаешь, в Дорсетшире полным-полно привидений.

— Да, да, но меня это не устраивает. Я не собираюсь тащиться к кому-нибудь за десять километров, чтобы посмотреть на чужое привидение. Я хочу иметь собственное привидение в своем доме. В Линге есть привидение?

Услышав его ответ, Алида вновь рассмеялась. Вот тогда-то она и заявила:

— О, разумеется, есть одно, но вы никогда его не увидите.

— Никогда не увидим? — удивился Бойн. — Но разве весь смысл существования привидения не состоит в том, чтобы его можно было увидеть?

— Не могу сказать ничего определенного. Но такова история дома.

— Если я правильно понял, привидение есть, но никто не знает, что это привидение?

— Во всяком случае, узнают об этом только потом.

— Потом?

— По прошествии долгого, долгого времени.

— Но если однажды его опознали как потустороннее существо, почему же описание его примет не передавалось из поколения в поколение? Как привидению удалось сохранить свое инкогнито?

Алида лишь покачала головой.

— Не спрашивай меня. Но дело обстоит именно так.

— И вдруг, — утробным голосом прорицательницы произнесла Мэри, — вдруг по прошествии долгого времени человек говорит себе: «Да, это было оно!»

— Вероятно, да. Нужно просто подождать.

— О, сидеть и ждать! — воскликнул Нед. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на привидение, о существовании которого можно узнать лишь в ретроспективе, то бишь задним числом. Думаю, мы заслуживаем большего, а, Мэри?

Но судьба распорядилась иначе — через три месяца после разговора с миссис Стэйр они поселились в Линге, и началась та жизнь, о которой они мечтали, которую заранее планировали во всех подробностях.

Они мечтали сидеть в густых декабрьских сумерках у именно такого камина с широким дымоходом, под именно такими стропилами из черного дуба и представлять, как темнеют голые известковые холмы за окнами. В свое время бизнес мужа заставил их уехать из Нью-Йорка, и Мэри Бойн, сцепив зубы, четырнадцать лет терпела ссылку в уродливом городке на Среднем Западе, а сам Бойн упорно занимался машиностроением, как вдруг все изменилось в мгновение ока — «Блу Стар Майн» принесла им неожиданную удачу, и теперь они стали хозяевами своей жизни, и у них появилось время, чтобы ею наслаждаться. Они ни в коем случае не собирались проводить жизнь в праздности, однако намеревались посвятить себя лишь созидательному труду. Она хотела заниматься живописью и садоводством, он мечтал написать давно задуманную книгу «Экономическая основа культуры»; впереди их ждала увлекательная работа, поэтому они не чувствовали себя слишком одиноко: они не могли полностью удалиться от мира или окунуться с головой в прошлое.

Дорсетшир с самого начала привлек их своей уединенностью, несоизмеримой с географическим положением. Но Бойнам это показалось одним из небывалых чудес всего густонаселенного острова по имени Англия — гнездо графств, как они его называли. Они не переставали удивляться тому, насколько истинное положение вещей отличается от производимого впечатления: несколько километров превращаются в приличное расстояние, и даже короткое расстояние имеет значение.

— Именно это, — однажды с энтузиазмом разглагольствовал Нед, — придает глубину их усилиям и рельеф их контрастам. Им удается намазывать масло на каждый кусочек хлеба.