Рассказы о необычайном

Не успела она это проговорить, как незаметно подошла прислуга, и студент, испугавшись, быстро убежал. Вскоре после этого собрались у старухи, которая спросила Ин-нин, где она была, на что та отвечала: я разговаривала с Ваном в саду.

Старуха ворчала:

– Обед давно уже готов. О чем там было так долго болтать?

– Да вот, братец хочет со мной вместе спать…

Не успела она это еще проговорить, как студент в ужасе стал ей делать страшные глаза. Девушка слегка улыбнулась и остановилась. К счастью, старуха не слыхала, а когда она начала подробно расспрашивать, студент сейчас же замял дело, говоря о чем-то другом. Затем он вполголоса стал упрекать девушку, а она ему на это:

– Значит, эти слова не следует говорить, так, что ли?

– Это говорится, – сказал ей студент, – за спиной у людей.

– Так это за спиной у посторонних людей. Как же можно говорить за спиной у мамы? Да ведь и спальня-то – самое обыкновенное, житейское дело; почему о нем нельзя говорить?

Студент, досадуя на ее наивность, не находил способа вразумить ее.

Только что они кончили обедать, как из дому пришли за студентом и привели двух, так сказать, длинноухих господ[408]. Дело было так. Мать, поджидая его и не дождавшись, встревожилась и стала искать по всей деревне, но никаких следов и признаков сына не оказалось. Она пошла к У, тот вспомнил о своих словах и посоветовал идти искать сына в юго-западные горы. И вот люди, пройдя несколько сел, добрались сюда. Студент вышел за ворота, встретил пришедших, вернулся и сказал старухе, прося позволения отправиться домой вместе с девушкой. Старуха обрадовалась.

– Я хотела сама к вам пойти, – говорила она, – и не только теперь, а давно уже, но по дряхлости своей не могу далеко ходить. Если можешь взять с собой сестру, чтобы представить ее тетке, то отлично – бери.

Позвали Ин-нин. Та пришла смеясь.

– Что за радость у тебя, что смеешься? – ворчала старуха. – Как начнет смеяться, так и не унять. А ведь если б не смеялась, наверное, была бы прямо-таки совершенством.

Посмотрела на нее сердито и продолжала:

– Твой старший брат хочет идти с тобой. Изволь сейчас же собраться и сложить свои вещи.

Затем накормила, напоила пришедших за Ваном людей и, провожая их обоих, наказывала девушке:

– У твоей тетки земли и добра вполне достаточно, так что лишнего человека она прокормить может. К ним придешь, так и не возвращайся. Поучись немного грамоте и приличию, хорошенько служи старухе-тетке. Пусть она даст себе труд подыскать тебе хорошую пару.

Молодые люди отправились, дошли до границы гор, обернулись, и им казалось, что старуха, стоя у ворот, все еще смотрит на север, вослед им.

Когда прибыли домой, мать студента, увидя красавицу, с удивлением спросила, кто это. Студент сказал, что это дочь тетки.

– Как? – удивилась мать. – Ведь то, что тебе говорил У, был вздор. У меня нет сестер. Как же ты можешь быть племянником?

Спросили девицу; та отвечала:

– Я не от этой матери. Мой отец был по фамилии Цинь. Когда он умер, я была еще в пеленках и потому не помню его.

– Это правда, – согласилась мать, – у меня была сестра замужем за неким Цинем, но умерла она уже очень давно; как же она может еще существовать?

Тут она стала внимательно расспрашивать о приметах сестры – ее лице, родинках и прочем. Все оказалось в полном соответствии. И мать опять с изумлением повторяла:

– Да, конечно, правильно. И все-таки она давным-давно умерла… Как может быть, что она еще жива?

Пока они недоумевали и рассуждали, пришел У. Девица убежала в дом. У расспросил обо всем и, узнав, долго молчал в полном недоумении, потом вдруг спросил:

– А что, эту девицу не зовут ли Ин-нин?

– Да, да, – сказал студент.

У стал громко выражать свое крайнее изумление. Когда его спросили, откуда он знает ее имя, то он рассказал следующее:

– Когда умерла тетка Цинь, ее муж жил вдовцом и подвергался наваждению лисы, от которого захворал сухоткой и умер. Лиса же родила девочку по имени Ин-нин. Она лежала в пеленках на кровати, и все домашние ее видели. Когда Цинь умер, то лиса все еще от времени до времени приходила. Впоследствии достали талисманные письмена Небесного Учителя[409] и расклеили по стенам. Тогда лиса ушла, забрав с собой и дочь. Это уж не она ли самая?

Стали снова удивляться, догадываться, а из дому только и слышно было что захлебывающийся смех Ин-нин. Мать сказала:

– Эта девица – все-таки преглупое созданье.