Рассказы о М. И. Калинине

— Что-то шумно здесь, господа! — войдя и озираясь, сказал полицейский и, приставив сапог к сапогу, сердито звякнул шпорами.

— Жнитво и молотьбу провожаем. Выпили и ещё имеем. Уважьте, разделите компанию!..

— Выпить я не прочь, да вот протокол надо составить. Дорога здесь с перекрёстком, начальство беспокоится…

— Это и впрямь. Чего доброго… Только бог хранит…— загалдели мужики.

Хозяин тем временем подал полицейскому стул со спинкой. Харитоша, вытерев полотенцем край стола, принёс кусок поджаренного мяса величиной с рукавицу.

У полицейского зашевелились пышные усы и раздулись ноздри. Он снял с плеча портупею с оружием и кожаную сумку. Мужики налили ему водки. И, наливая вновь опустевшую стопку, каждый раз что-нибудь присказывали:

— Это для того, чтобы вы усы смочили…

Или:

— Обычай дорогой — выпить по другой…

— Без четырёх углов дом не строится…

А протокол! Как же тут быть? Мужики, недолго думая, достали из кожаной сумки полицейского бланк и усадили за стол Харитошу.

— Ну-ка, потрудись. Ты у нас отменный грамотей.

Харитоша не оробел.

— Чего писать-то?

Мужики принялись подсказывать:

«В вверенном мне участке, где я хожу,— полный порядок, покой и смирение. Никаких здесь политических не было, нет и не будет… Крестьяне ходят под богом и восхваляют царя-батюшку и царицу-матушку…»

Полицейский от щедрого угощения не мог повернуть языком и только в знак согласия кивал головой.

А Михаил Иванович Калинин был уже далеко от Печетова. Накормленные лошади несли его быстро.

Самовар

Ожидая Михаила Ивановича, в доме прибирались: мыли полы, стелили тряпичные дорожки и обязательно чистили речным песком большой медный самовар-ведерник.

— Миша любит чаёвничать. Посидит с нами за столом да порасскажет, что делается в Питере,— говорила мать Калинина, Мария Васильевна.

Как-то по осени, было это в 1912 году, приехал Калинин усталый, бледный, но весёлый. Ходил по огороду и что-то напевал. Побывал в гумнах на молотьбе, съездил на мельницу. Наприглашал к себе верных друзей-односельчан из Воронцова, Шевригина, Никулкина. Сидели они за самоваром, да только на уме-то был не чай: обсуждали запрещённые книги, готовили листовки. Сидели и не подозревали, что за оврагом, под старыми вётлами, спешились полицейские. Неизвестно, как бы дело обошлось, да полицейские встретили ребятишек и спрашивают:

— Эй, вы, покажите-ка нам, где дом Калинина!

— Это какого?

— А того, что из Питера наезжает.

Ребята переглянулись, смекнули, чего от них хотят, взяли да и показали на избу деда Василия Бычкова, а сами побежали предупредить Михаила Ивановича.

Избу Бычковых оцепили. А дед Василий тоже себе на уме. Сидит на лавке да шелушит стручки гороха. О чём его ни спросят, он «ась» да «ась», и затянул время-то. Михаил Иванович людей из дальних деревень выпроводил от себя задним двором, а вот с листовками не знал, что делать. Полицейские уже стучат в дверь, а он всё мешкает. И всё же находчивость не изменила ему: снял он крышку с самовара да в самовар листовки и спрятал. А потом на трубу надел конфорку и поставил чайник.

Мария Васильевна открыла дверь.

— По приказу его величества,— завопил один из полицейских, высокий, сухой как жердь,— пришли произвести обыск!

— Сделайте одолжение,— вежливо ответил Михаил Иванович, отошёл к окну и стал протирать очки.

— Во время обыска отлучаться никому не разрешается.

— Постараемся. Мы вот тут с соседом чайком займёмся,— с некоторой весёлостью ответил Михаил Иванович.

На каждом обшарили одежду, потом в горнице и в сенях начали вскрывать коробки, опрокидывать кадушки, корзины.

Мария Васильевна с зажжённой свечой повела полицейских в чулан, в погреб, в подполье. Полицейские поглядывали на Калинина: беспокоится или нет? Коли волнуется, тут и искать надо.

Михаил Иванович ничем себя не выдавал, переговаривался с соседом об урожае нынешнего года, о том, что хорошо бы заиметь на паях молотильную машину.

К тому времени Калинин не одну ссылку отбыл, и всё же спокойствие ему давалось нелегко: найдут листовки — упекут в Сибирь.

Особенно усердствовал маленький юркий полицейский. Он вызвался даже на чердак слазить. Лестница под ним зашаталась.

— Осторожнее,— как бы участливо сказал Калинин.

Полицейские долго рылись, копались, а уехали с пустыми руками.

После их отъезда Михаил Иванович долго подсушивал на стекле лампы и разглаживал листовки.

— Миша, может, самовар-то свежей водой налить? — спросила Мария Васильевна.

— Спасибо. Ты у меня молодец, мама! — сказал Калинин и поцеловал мать.

Как мы изучаем биографию М. И. Калинина И. Верба, учитель 36-й школы Москвы

В конце 1955 года в Государственный музей Михаила Ивановича Калинина пришли ученики 36-й школы Москвы и попросили сотрудников музея дать им задание для экспедиции по местам жизни и деятельности М. И. Калинина.

Работники Музея М. И. Калинина посоветовали юным туристам посетить Ленинград, Колпино, Петергоф, Шлиссельбург, Кронштадт, Выборг, Волхов, Свирьстрой.