Рассказы о лорде Питере

Обыск ничего не дал, кроме любопытнейших сведений о том, что носят при себе мужчины и женщины. Естественно, что у лорда Питера были в карманах пинцет, карманная линза и маленький складной метр, ведь он был Шерлоком Холмсом в высшем свете! Но то, что у Освальда Тругуда обнаружили две таблетки от печени, завернутые в кусок бумаги, а у Генри Шейла карманное издание од Горация — это было полнейшей неожиданностью! Почему Джон Шейл запихал в карманы своего нарядного костюма кусок сургуча, уродливый талисман и пятишиллинговую монету? У Джорджа Комфри в кармане оказались маленькие складные ножнички и три куска сахара в обертке, какие подают в ресторанах и в поездах — доказательство нередкой формы клептомании. А то, что у аккуратного и опрятного Норгейта в карманах обнаружили катушку белых ниток, три куска веревки и двенадцать безопасных булавок на картоне, показалось очень странным, пока не вспомнили, что он занимался всеми рождественскими украшениями в доме. Ричард Деннисон, смущаясь, извлек дамскую подвязку, пудреницу и полкартофелины. Картофель, по его словам, он носит в качестве профилактики против ревматизма, которому подвержен, а другие вещи принадлежат его жене. На женской половине наиболее поразительными были: маленькая книжечка по хиромантии, три шпильки-невидимки и фотография младенца (мисс Томкинс); китайский портсигар с секретным отделением (Верил Деннисон); сугубо личное письмо и приспособление для подъема спущенных петель на чулках (Лавиния Прескотт); щипчики для бровей и маленький пакетик белого порошка, — было сказано, что порошок от головной боли (Бетти Шейл). Все пережили волнующий момент, когда из сумочки Джойс Триветт была извлечена небольшая нитка жемчуга; однако, все тут же сообразили, что это содержимое одной из хлопушек и жемчуг, конечно, синтетический. Короче говоря, обыск был безрезультатным во всем, кроме общего смущения и неловкости, которые всегда возникают при быстром раздевании и одевании впопыхах и в неподходящее время.

Тогда кто-то, запинаясь, произнес неприятное слово: «полиция». Сэр Септимус пришел в ужас. Это отвратительно! Он не допустит! Жемчуг должен быть где-нибудь. Нужно снова обыскать комнаты. Не может ли лорд Питер Уимзи с его опытом в... гм!... разгадке таинственных случаев... чем-нибудь помочь?

— Что? — произнес его светлость. — О Господи, разумеется, конечно! Если, так сказать, кто-нибудь не подозревает... Я хочу сказать, что тоже нахожусь под подозрением!

В этот момент решительно и авторитетно в разговор вмешалась леди Шейл.

— Мы не думаем, что кого-либо нужно подозревать, — заявила она, — но если бы мы и подозревали, то, безусловно, не вас. Вы слишком много знаете о преступлениях, чтобы вам захотелось совершить преступление самому.

— Хорошо, — согласился Уимзи. — Но это непросто после того, как все уже принимали участие в поисках, — он пожал плечами.

— Да, боюсь, вы не в состоянии будете обнаружить следы башмаков, — сказала Маргарита, — но мы могли чего-нибудь не заметить.

Уимзи кивнул.

— Я попытаюсь. Вы не возражаете перейти во внутреннюю часть комнаты и побыть там? Все, кроме одного... Хорошо, если будет свидетель того, что я делаю или найду. Полагаю, лучше всего, если бы это были вы, сэр Септимус.

Уимзи проводил всех на их места и начал медленный осмотр гостиной, обследуя поверхность мебели, ползая на четвереньках по сверкающей черной пустоте пола. Сэр Септимус следовал за ним по пятам, пристально вглядывался, когда это делал Уимзи , наклонялся, опираясь руками о колени, когда Уимзи ползал на четвереньках, и громко пыхтел от удивления и огорчения. Со стороны было похоже, что человек вывел большого и очень любопытного щенка на очень неторопливую прогулку.

Они, наконец, дошли до внутренней, отгороженной части гостиной и снова не спеша осмотрели все сложенные на пол вещи. Безрезультатно. Уимзи улегся на на животе и заглянул под стальной шкаф, единственный из всей мебели имевший короткие ножки. Что-то привлекло внимание сэра Питера. Подкатав рукав, он засунул руку под шкаф, конвульсивно дрыгая ногами в стремлении проникнуть подальше. Затем вытащил из кармана складной метр и с его помощью выудил заинтересовавший его предмет.

Это была очень маленькая булавка, но не обычная, а похожая на те, которыми пользуются энтомологи, накалывая очень мелких бабочек. Она была три четверти дюйма длиной, тонкая, как игла, с острым концом и очень маленькой головкой.

— Боже мой! — воскликнул сэр Септимус. — Что это?

— Кто-нибудь здесь коллекционирует бабочек или жуков^- или еще что-нибудь? — спросил Уимзи, сидя на корточках и рассматривая булавку.

— Я уверен, что никто, — ответил сэр Септимус. — Я спрошу!