Рассказы о лорде Питере

Здесь выманить хозяина вниз оказалось трудным делом. Вспыльчивый джентльмен! Сперва я принял его за отставного военного, но он оказался ушедшим на покой служащим из Индии. Смуглый джентльмен, и очень голосистый; его слуга тоже оказался темнокожим — тот вообще почти что негр. Джентльмен все стремился узнать, какого дьявола мы поднимаем такой шум и не даем спокойным гражданам мирно спать. По его мнению, все объяснялось просто: молодой болван из дома 12 снова напился! Уитерсу пришлось повысить голос; наконец, негр спустился и впустил нас внутрь. Увы, нам снова пришлось извиняться. Холл оказался совсем другим: и лестница совершенно не там, и статуя — да, там была статуя, только какого-то языческого божества, с несколькими головами и множеством рук; стена была увешана чеканкой и всякими туземными поделками — сами знаете, как это бывает. Пол был устлан черно-белым линолеумом — вот, кажется, и все. Слуга оказался до того обходительным, что мне это пришлось не по душе. Он заявил, что спал в дальней комнате и ничего не слыхал, пока хозяин не поднял его звонком. Затем джентльмен сам появился на верхней площадке и крикнул, что его нет нужды беспокоить: шум доносится, дескать, из дома 12, как и всегда, и если живущий там молодой человек не откажется от своих богемных привычек, он заставит его папашу отвечать по всей строгости закона. Я спросил, не заметил ли он чего-нибудь необычного, и он ответил, что нет, ничего необычного он не заметил. И то сказать, сэр, мы с тем незнакомым бродягой находились у подъезда, под козырьком, а происходящее под козырьком невозможно разглядеть из других домов, потому что по бокам там все забрано цветными стеклами.

Лорд Питер Уимзи взглянул на полисмена, а потом — снова на бутылку, словно пытаясь определить, сколько алкоголя перелилось в его собеседника и сколько еще осталось. После продолжительных колебаний он снова наполнил до краев оба фужера.

— Так вот, сэр, — продолжал полицейский Берт, в очередной раз освежившись, — к этому времени Уитерс уже поглядывал на меня с большим подозрением. Однако он ничего не сказал, и мы двинулись к дому 10, где проживают две незамужние дамы и где весь холл оказался заставлен чучелами птиц, а обои напоминают страницы из каталога для цветовода. Та, что спала ближе к входной двери, оказалась глухой, как фонарный столб, а та, что спала в глубине дома, конечно же, ничего не слышала. Однако мы добрались до их слуг, и повариха призналась, что слышала, как чей-то голос звал на помощь; она решила, что кричат в доме 12, сунула голову под подушку и принялась повторять молитвы. Горничная оказалась более разумной девушкой: услыхав, как я стучу, она выглянула на улицу. Сперва она ничего не сумела разглядеть, поскольку нас, как я уже говорил, не было видно, однако решила, что что-то неладно; не желая схватить простуду, она вернулась, чтобы надеть тапочки. Снова подойдя к окну, она успела разглядеть убегающего по улице мужчину. Он двигался очень быстро и бесшумно, словно был обут в галоши; она заметила развевающиеся концы его шарфа. Она увидела, как в конце улицы он повернул направо, а потом услыхала мой топот. К сожалению, следя за беглецом, она не обратила внимания, рядом с каким домом находился я. Это по крайней мере доказывает, что я не выдумал всю эту историю от начала до конца: мой приятель в шарфе обрел плоть. Девушка не узнала его, но удивляться тут нечему: она служит у этих старушенций без году неделя. Кроме того, тот тип вряд ли имел какое-то отношение к убийству, потому что он находился снаружи, со мною рядом, когда начались крики. Мне думается, он просто из тех, кто недолюбливает, когда обшаривают их карманы, так что стоило мне повернуться к нему спиной, он рассудил, что лучше ему скрыться подобру-поздорову.

Мне нет нужды морочить вам голову, сэр, описывая все дома, в которых мы побывали. Мы не пропустили ни одного, от номера 2 до номера 16, и ни в одном не оказалось такого холла, какой увидели мы с тем незнакомцем через щелку для писем. Никто из жильцов не смог нам помочь. Понимаете, сэр, хоть рассказ мой занял немало времени, на самом деле все произошло очень быстро: крики раздавались всего-то несколько секунд, и не успели они утихнуть, как мы с тем типом уже стояли у дверей. Мы тут же принялись шуметь и барабанить в дверь, а потом прилипли к щелке. Я рассматривал холл секунд пятнадцать, а когда обернулся, то увидел, как этот тип улепетывает по улице. Я пустился за ним вдогонку, дуя что было мочи в свисток. Все вместе заняло не больше минуты — ну, от силы минуты полторы. Только и всего.