Рассказы о лорде Питере

— Я расскажу все, как было, — начал несчастный Симпкинс, сидя закованный в наручники в полицейском участке Хэтфилда. — Бог свидетель, я ничего не знаю об этом, то есть об убийстве. Есть один человек, у него ювелирное дело в Бирмингеме. Мы с ним не то что друзья — так, приятели. Вообще-то я и познакомился с ним только на прошлой Пасхе в Саутенде, и мы подружились. Его зовут Оуэн — Томас Оуэн. Вчера я получил от него письмо. Он пишет, что забыл сумку в камере хранения на Паддингтонском вокзале, и спрашивает, не смогу ли я забрать ее — он вложил квитанцию — и передать ему, когда в следующий раз буду в Бирмингеме. Я ведь работаю на транспорте, вы видите по моим документам, и все время езжу — то туда, то сюда. Ну и получилось так, что я как раз ехал в этом направлении, на «Нортоне». Поэтому в обед я забрал сумку из камеры хранения и прикрепил ее к багажнику. Даты на квитанции я не заметил, знаю только, что ничего не надо было платить, значит сумку положили недавно. Затем все было, как вам уже рассказали, а в Финчли мальчишка крикнул мне, что у меня развязался ремень, и я слез с мотоцикла, чтобы подтянуть его. Тут я и заметил, что у сумки порван угол, и что... и я... ну, увидел то, что видели вы. У меня все внутри перевернулось, я совсем голову потерял. Только о том и думал, как бы поскорее от этой сумки избавиться. Я знал, что на Грейт Норт Роуд много безлюдных прогонов, и, когда остановился в Барнете выпить, подрезал ремень, а потом, думая, что никто не видит, на ходу толкнул сумку, и она упала вместе с ремнем — я ее почти не привязал. Она упала, а у меня будто камень с души свалился. Здесь-то, наверное, Уолтерс и появился — когда она упала. Через милю или две я должен был притормозить, потому что через шоссе шло стадо овец, и услышал, что он мне сигналит... и... О Боже!

Он застонал и закрыл лицо руками.

— Так, — сказал старший полицейский. — Таковы, значит, ваши показания. Теперь в отношении этого Томаса Оуэна...

— Нет, нет, — перебил его лорд Питер Уимзи, — оставьте в покое Томаса Оуэна. Он не тот человек, который вам нужен. Невозможно представить, чтобы убийца предложил кому-нибудь тащиться за ним в Бирмингем с головой жертвы. Вероятнее всего, она должна была лежать в камере хранения, пока наш изобретательный преступник не скроется или пока голова не станет неузнаваемой, или же преступник хотел сразу достичь этих двух целей. Там же, кстати, найдутся и мои фамильные драгоценности, которые наш обаятельный знакомый мистер Оуэн стянул из моей машины. Ну, мистер Симпкинс, соберитесь с силами и расскажите нам, кто стоял рядом с вами в камере хранения, когда вы забирали сумку. Прошу вас, постарайтесь вспомнить, потому что у этого типа сейчас земля горит под ногами, и, пока мы тут разговариваем, он берет билет, чтобы отправиться в морское путешествие.

— Не могу я вспомнить, — застонал Симпкинс. — Никого я не заметил. У меня все в голове смешалось.

— Ничего. Вернитесь мысленно назад. Подумайте спокойно. Представьте: вот вы сходите с мотоцикла, прислоняете его где-то...

— Нет, я оставил его на стоянке.

— Хорошо! Вот вы и вспомнили. Теперь вспомните дальше: вы вынимаете квитанцию из кармана и идете, пытаетесь привлечь внимание служителя.

— Сначала он не обратил на меня внимания. Там была какая-то старая дама, которая пыталась сдать канарейку, и мужчина. Он нес биты для гольфа и очень нервничал, потому что спешил, и нагрубил другому мужчине, такому небольшому, скромного вида. У того была — о Боже! — да, да, сумка, похожая на эту. Точно, так оно и было. Он довольно долго стоял, держа ее на стойке, а этот нервный верзила оттолкнул его. Я не совсем точно знаю, что произошло, потому что как раз в этот момент мне отдали сумку. Верзила положил свои вещи на стойку перед ним, и мне пришлось тянуться за своей сумкой, и я думаю... да, я, должно быть, взял чужую. Боже правый! Неужели вы думаете, что этот невзрачный, застенчивый человечек — убийца?

— Среди них много с такой внешностью, — вмешался старший полицейский Хэтфилда.

— Но как он выглядел? Продолжайте!

— Ростом не более 5 футов 5 дюймов; на нем была мягкая шляпа и длинное неопределенного грязного цвета пальто; невзрачный, глаза навыкате, неуверенный взгляд — мне так кажется, но я не уверен, что смогу его узнать. А, подождите! Я кое-что вспомнил. У него был странный шрам — в форме полумесяца — под левым глазом.

— Теперь все ясно, — сказал лорд Питер. — Так я и думал. Господин офицер, вы узнали лицо, когда мы вынули из сумки? Нет? А я узнал. Это Делия Делмейер, актриса, которая должна была на прошлой неделе уплыть в Америку. А человек маленького роста с серповидным шрамом — ее муж Филипп Стори. Грязная история. Она разорила его, обращалась с ним хуже, чем со слугой, изменяла ему, но, похоже, последнее слово осталось за ним. А сейчас, мне представляется, последнее слово ему скажет Закон. Позаботьтесь, господин офицер, позвонить в Паддингтон насчет моей сумки, пока мистер Томас Оуэн не сообразил, что произошло небольшое недоразумение.