Рассказы о лорде Питере

На жутком, неожиданно крутом изгибе моста через Хэтфилд мотоциклист на «Нортоне» надменно повернулся назад, чтобы презрительно помахать рукой своему преследователю. В эту секунду перед ним возникла и стала надвигаться на него — невидимая им раньше из-за изгиба моста — огромная масса переполненного автобуса дальнего следования. Яростно свернув руль в сторону, мотоциклист сумел выкатиться из-под его колес, а владелец «Скотта», истерично метнувшись сначала вправо, потом влево — подножные ступеньки поочередно справа и слева коснулись покрытия шоссе, — избежал столкновения ценой добытых таким образом ярдов. На предельной скорости «Нортон» рванул вперед. Стайка ребят, внезапно испугавшись, бросилась врассыпную через дорогу. Шарахаясь из стороны в сторону, как пьяный, «Скотт» проехал между ними. Теперь дорога была пуста, и гонка возобновилась.

Неизвестно почему, воспевая радости езды по свободной дороге, автомобилисты каждый уикенд приезжают в Саутенд, или Брайтон, или Маргит, с трудом пробиваясь туда по перегруженному шоссе и потратив массу бензина. Они едут, вдыхая выхлопные газы, нащупывая рукой звуковой сигнал, а ногой тормоз и напряженно вращая глазами, чтобы не пропустить полисмена, поворот, тупик или вывернувшуюся из-за угла машину. Они едут, несколько растерянные, взвинченные, ненавидя друг друга. Когда дорога уже позади и от напряжения они с трудом владеют собой, надо начинать сражаться за место для парковки. На обратном пути домой их слепят фары встречных машин, и их они ненавидят даже больше, чем друг друга. А Грейт Норт Роуд все так же убегает вдаль — длинной, ровной, серо-стальной лентой, похожей на гоночную трассу: никаких препятствий — ловушек, изгородей, перекрестков, никаких потоков машин. Конечно, достопримечательностей на ней нет, но, в конце концов, бары здесь такие же, как и везде.

Лента дороги уносилась назад, еще одна миля, еще одна. Крутой поворот направо у Бэдлока, путаница перекрестков с россыпью дорожных знаков у Биглсвейда — и скорость пришлось на время снизить, но преследователь не стал ближе к своей цели. На полном ходу через Темпсфорд, оглушительно сигналя и газуя, затем с ураганной стремительностью и грохотом мимо поста дорожной полиции у развилки дороги из Бедфорда. Мотоциклист на «Нортоне» опять оглянулся назад; тот, что на «Скотте», опять яростно нажал на звуковой сигнал. Казалось, все потеряло объем и крутится в едином вихре — небо, дамба, поле.

Этого констебля в Итон Соконе никак нельзя было назвать врагом автомобилистов. Он только что оставил свой велосипед, чтобы поздороваться с регулировщиком Автомобильной Ассоциации, стоящим на перекрестке. Но он был справедливый человек и добрый христианин и не мог не вмешаться, увидев двух маньяков, вторгшихся в его владения на скорости семьдесят миль в час, тем более что в эту самую минуту по шоссе в двуколке, запряженной пони, ехал местный судья. Констебль встал в центре дороги, величественно раскинув руки. Водитель на «Нортоне» окинул взглядом дорогу, занятую двуколкой и трактором-тягачом, и не стал сопротивляться неизбежному. Он сбавил газ, резко нажал на взвизгнувшие тормоза и остановился. Владелец «Скотта», получив сигнал остановиться, приблизился к констеблю как-то вкрадчиво, по-кошачьи.

— Вот так, — сказал констебль и стал выговаривать мотоциклистам. Что же вы думаете, здесь можно давать сотню в час? Это вам не Бруклэндс. Никогда не видел ничего подобного. С вашего позволения вынужден записать фамилии и номера. Будьте свидетелем, мистер Нэджетт, что они делали более восьмидесяти в час.

Бросив быстрый взгляд на мотоциклистов и удостоверившись, что паршивые овцы не из его стада, регулировщик Автомобильной Ассоциации бесстрастно уточнил:

— В суде я бы сказал, что скорость была около шестидесяти шести с половиной миль в час.

— Послушай, парень, — возмущенно бросил владелец «Скотта» мотоциклисту с «Нортона», — почему ты не остановился, черт возьми, когда услышал, что я тебе сигналю? Я гнался за тобой с твоей идиотской сумкой почти тридцать миль. Ты что, сам не можешь присмотреть за своим поганым барахлом?

Он показал на маленькую, туго набитую сумку, привязанную к багажнику мотоцикла.

— Эта? — презрительно кинул владелец «Нортона». — О чем ты говоришь? Это не моя сумка. Первый раз ее вижу.

Столь наглая ложь почти лишила первого мотоциклиста дара речи.

— Да какого... — Он задохнулся от возмущения. — Ну знаешь... Я же видел, она упала, как только отъехали от Хэтфилда. Я орал и сигналил как сумасшедший. Думал, твой мотоцикл так тарахтит на скорости, что ты ничего не слышишь. Я не поленился, поднял ее, пытался догнать, но ты несся как сумасшедший, и вот теперь мне еще объясняться с полицейским. Хорошенькая плата за то, что хотел помочь какому-то идиоту на дороге.

— Это к делу не относится, — сказал полицейский. — Пожалуйста, ваши права, сэр.

— Прошу, — владелец «Скотта» яростно хлопнул бумажником. — Моя фамилия Уолтерс, и, будь я проклят, если я еще кому-нибудь сделаю добро.