Рассказы о Котовском

Криворучко подчинился. Только закусил губу и бешено вращал зрачками…

Было еще темно, только на западе горизонт начинал бледнеть. За оградой двухэтажного кирпичного дома собрались Котовский, Борисов, Гажалов, Ленька, ординарцы связи, коноводы командиров, штаб-трубач; штабные рассаживались по коням. Застоявшиеся лошади играли. И под Ектовым — тоже.

Еще накануне после совещания Котовский задержал командира первого полка.

— Иосиф Иванович, — спросил он, — не найдется ли у вас такого лишнего коня… чтобы вид у него был вполне приличный, а аллюра — никакого…

— Есть, — тотчас же отозвался Попов, — подлец фуражир вчера опоил свою рыжую кобылу, ну, она, ясно, — села на ноги…

— Да нет, — раздраженно перебил его комбриг, — экстерьер должен быть в полном порядке, только резвости никакой!

Командир полка на минуту задумался.

— Нашел! — радостно воскликнул он. — У капельмейстера хора трубачей есть такой маштачок, красавец, а бегать вовсе не может одышка!

— Белый?

— Зачем Серый в яблоках…

— Пойдет! Тогда капельмейстера на это время спешите, а маштачка сюда в штаб пришлите!

И, встретив недоуменный взгляд Попова, вынужден был пояснить:

— Под Ектова. Понял..

Теперь этот серый в яблоках конь играл под седлом у Павла Тимофеевича грыз удила, брызгая пеной, плясал на месте и даже пытался встать на дыбы…

Окинув взглядом свою немногочисленную «свиту», комбриг спросил:

— Все в сборе… Пошли, время! — И крупной рысью направил Орлика в сторону плотины — там строились эскадроны.

Командиры полков доложили Котовскому, что переодеть удалось далеко не всех. Но комбриг успокоил их:

— Что за беда Ведь это только для видимости, психическая атака. Половина вырядилась Ну, и достаточно…

Борисов дополнил его:

— Вы себе представьте такую картину казаки демобилизовались, разошлись по домам. А тут вдруг тревога восстание!.Все сорвались с места, и не каждый, конечно, сумел одеться по форме. Это естественно!

— Григорий Иванович, — добавил Гажалов, — я думаю подсказать ребятам еще такую легенду, если зайдет с бандитами разговор на эту тему большевики велели спороть лампасы и околышки, отобрали кинжалы. Как увидят кого-нибудь в кубанке — сразу тащат в Чека… Вот и пришлось выходить в поход в чем попало…

— Все слышали — спросил комбриг полковых командиров. — Вот так пусть и брешут, очень складно получится!

Котовский приказал загнуть фланги строя, чтобы образовался круг. И когда за спиной комбрига сомкнулись фланги, образовав правильный живой обруч, приподнявшись на стременах, он заговорил:

— Братва! Мы с вами брали в конном строю бронепоезда, на десятки километров вглубь про-никали в тыл противника. Рубили петлюровцев, белополяков, деникинцев, махновцев, бандитов всех мастей..

Он окинул взглядом знакомые лица. Стояла напряженная тишина.

— А сейчас, — продолжал Котовский, — революция потребовала от нас большего. У нас нет и пятисот сабель, у Матюхина их — тысячи полторы… Соотношение сил как будто нормальное, обычное для нас. Но сейчас, кроме того, чем мы побеждали в прошлом, потребуются еще и притворство и хитрость. Один болтун или растяпа может погубить все дело…

Было так тихо что стало слышно, как дышат кони.

— Братва! — крикнул Котовский, — отныне я — Фролов, атаман ваш. Как зайдем в Кобыленку и до самого конца операции мы будем все время находиться во вражеском окружении. Поэтому никаких «товарищей» только — станичники, хорунжие, есаулы. «Советскую власть мы ненавидим, готовы биться с ней до последнего. Большевиков прогоним, будет созвано учредительное собрание». Понятно?

Ему ответил нестройный хор одобрительных возгласов. В общие задачи операции коммунисты посвятили младших командиров и бойцов еще накануне, так что в сообщении Котовского для них было мало неожиданного.

— И вот еще что, — продолжал комбриг, — к та, — кому делу я не собираюсь принуждать. У кого кишка тонка, кто чувствует, что нервы у него могут не выдержать, а им предстоит большая нагрузка, пусть выйдет из строя и едет обратно. Пока не поздно. Только язык за зубами держать! Ну?

Отблеск наступающего рассвета внезапно уронил розовые блики на сосредоточенные, суровые лица бойцов.

Котовский выждал несколько минут, но никто не шелохнулся. И тогда он приказал построить эскадроны в походные колонны, а полковых командиров задержал подле себя.

— У нас насчитывается в эскадронах, — сказал он, — человек десять настоящих казаков. До нашей цели часов десять ходу. Так пусть за это время наши казаки расскажут остальным про настоящую казачью жизнь, чтобы каждый мог, в случае чего, врать напропалую! Понятна задача Трогайте!

По пути на Кобыленку на карте значилось две деревеньки, их обошли полем. Котовский всю дорогу беседовал с Ектовым, расспрашивая о Матюхине.

Павел Тимофеевич, между прочим, рассказал, что Матюхин преклоняется перед Махно, о котором он, впрочем, знает только понаслышке. Комбриг изумился:

— Махно? Какая связь, что общего?