Рассказы о Кирове

Долго Сергей не мог привыкнуть к унылой приютской жизни. Его тянуло домой, на улицу, к товарищам. В приюте младшим ребятам играть можно было только во дворе, где не было тогда ни сада, ни травы. Со двора ребят без воспитателей не выпускали. Им не разрешалось бегать на реку купаться и на рыбалку.

Как в монастыре, утром, перед обедом и вечером всех ребят выстраивали в столовой, которая помещалась в подвале, перед длинным некрашеным столом на молитву. Каждую субботу, воскресенье и вообще в праздничные дни всех воспитанников приюта в обязательном порядке парами водили молиться в тюремную церковь. Здесь, в тюремной церкви, Сергей подолгу смотрел на заключенных и часто спрашивал:

«Почему это в тюремной церкви все заключенные стоят в одном месте и их, кроме обычной стражи, охраняют особые часовые?»

После он понял, почему это так.

По воскресеньям на несколько часов Сережа приходил домой. Рассказывал об унылой жизни в приюте, о приютских товарищах. Рассказывал, как летом они на приютском дворе играют в чиж, в городки, в лапту. Со слезами на глазах уходил Сережа из дому.

К счастью Сергея, воспитательница приюта Юлия Константиновна Глушкова оказалась сердечной женщиной. Она полюбила любознательного мальчика, была ласкова с ним. Сережа тоже полюбил Юлию Константиновну, привязался к ней, после выхода из приюта не терял с пей связи и вел переписку, кажется, до 1903 года.

С детства любил Сережа труд. В приюте, бывало, сидит он на окне, вяжет чулки, а летом копается в огороде или в цветнике. В устройство цветника около приюта он вложил много труда. Замечательный вышел цветник, украсивший унылую жизнь приютских ребятишек.

Когда Сереже исполнилось восемь лет, его отдали вместе с другими приютскими ребятами в приходскую школу, где он все три года учился превосходно. Школьные годы почти не изменили жизнь Сергея. Так же по звонку ребята вставали, умывались, молились, завтракали и шли вместе в школу. В школе он получил кличку «приютский». Приютских ребят «городские» сразу отличали по костюму: рубашки у них были не с пуговицами у ворота, а с тесемочками. Приютские ребята старались держаться в школе вместе, чтобы в случае нападения «городских» коллективно защищаться. Сергей не переносил обид и старался защитить себя и своих товарищей. Никогда Сережа не давал в обиду маленьких детей. Если увидит, что старший обижает младшего, обязательно защитит.

По возвращении из школы, после обеда, все приютские ребята готовили уроки, а остальное время учились переплетному делу, вязали чулки и шили. На час отпускали ребят во двор, где они играли в снежки, в ловушки, в палочку-застукалочку и другие игры.

В 1897 году Сергей окончил начальную школу, и его, как лучшего ученика, отдали учиться в городское училище. С радостью и большой охотой учился Сережа. За второй класс городского училища он принес отметки: закон божий — 4, русский язык — 4, арифметика — 4, история — 4, естествознание — 5, география — 5.

В третий класс его перевели с наградой второй степени.

Когда Сергей начал учиться в городском училище, он чаще стал ходить к нам. Дом наш находился почти напротив городского училища, так что Сергей успевал забегать домой на переменах. Во время учебы в городском училище Сережа начал читать книги. У нас появились серьезные вопросы. К ним нас подводила сама жизнь.

Бывшие «господа» бабушки и мамы постепенно переносили эксплуатацию на нас. Каждое лето, как кончатся занятия в школах, барыня Зубарева, имевшая в Уржуме свой дом и вишневый сад, использовала нас как дешевую рабочую силу в своем доме, где мы производили уборку, мыли полы, бегали в ледник, ходили с ней на рынок за продуктами, собирали вишню в саду, а затем нам нагружали в корзину фунтов пятнадцать ягод и посылали продавать по городу. Бывало, целыми днями ходили мы по улицам, под тяжестью ноши едва передвигая ноги. За труд получали остатки от барского обеда…

От всего пережитого постепенно росла ненависть к классу имущих.

В городском училище у Сергея еще больше развились чувство товарищества и упорство. Он хотел, чтобы все его друзья учились хорошо, и много помогал им в этом.

Сергей рос, росли его интересы. Долго он присматривался к тому, что делается во дворе приютского дома, в «аудитории», но малышей в «аудиторию» на спектакли не пускали. Когда Сергей подрос, стал учеником городского училища, ему разрешили ходить в «аудиторию». Сначала он помогал оборудовать сцену, готовить места для зрителей, а за это разрешалось ему смотреть из-за кулис спектакль. Обучившись «театральному искусству», Сергей начал с приютскими ребятами устраивать спектакли. Сначала спектакли устраивали в сарае, а потом с помощью воспитательницы Юлии Константиновны ребята ставили спектакли в «аудитории».

ВЯТКА ИЛИ КАЗАНЬ

…Приходит однажды Сергей и говорит:

— Был вчера у Юлии Константиновны. Сказал, что хочу в Вятку или в Казань поехать, ремеслу учиться. А она ничего не ответила. Только плечами пожала.

Отправилась Меланья Авдеевна к своим прежним хозяевам за советом. Те посочувствовали, но ничем не утешили: