Рассказы о героях

«Дорогой Георгий Семенович! Наша пионерская дружина борется за право называться дружиной имени Василия Козенкова. Мы гордимся им и очень хотим во всем походить на него…»

Герои не умирают.

1969 г.

В. Морозов ЗА ШТУРВАЛОМ САМОЛЕТА

Герой Советского Союза

Василий Владимирович Климов

Перед командиром авиационного соединения стоял высокий, худощавый старший лейтенант. Его серые глаза смотрели спокойно и сосредоточенно.

— Товарищ Климов, — говорил полковник, — вы не раз подавали рапорты о посылке на фронт. Командование решило удовлетворить вашу просьбу. Формируется новая авиационная часть. Туда нужны опытные летчики. Согласны поехать?

— С большим удовольствием. Давно хочу с фашистами в воздухе встретиться.

— Положим, сразу вам с ними встретиться не придется. Прежде надо освоить новую материальную часть. Но уверен, вы с этим справитесь. Недаром же еще в прошлом году я вручил вам именные часы за отличное пилотирование и бомбометание.

— Так точно, товарищ полковник.

— Ну, желаю боевых успехов.

Полковник поднялся и протянул руку Климову. Тот крепко ее пожал.

Этот разговор происходил осенью 1942 года, когда Красная Армия перешла в решительное контрнаступление на врага в районе Сталинграда. Сокрушительные удары наносились по гитлеровским войскам и на других участках фронта. Осуществляя наступательные операции, советское Верховное главнокомандование одновременно готовило резервы для новых боев.

В одну из таких резервных частей и прибыл старший лейтенант Василий Климов. Начались дни напряженной учебы. Под руководством опытных инструкторов он осваивал новые истребители. Замечательные машины, созданные общими усилиями советских конструкторов и рабочих, во многом превосходили немецкие истребители.

Весной 1943 года авиационная часть, в которой служил Климов, получила приказ перебазироваться на Кубань, где в то время развернулись ожесточенные воздушные бои. Немцы несли огромные потери. Они вынуждены были перебросить на Кубань свои лучшие авиационные эскадры из противовоздушной обороны Берлина.

Климов и его товарищи совершали по нескольку боевых вылетов в день. Советские летчики не уклонялись от встреч с врагом, наоборот, искали их. Но немцы были осторожны. Они принимали бой только в выгодных условиях, имея большое численное превосходство. Только на пятнадцатом вылете Климов открыл свой боевой счет. Вот как об этом он сам рассказывает:

«Восьмерке наших истребителей было приказано подняться в воздух для прикрытия наземных войск. Подлетев к линии фронта, мы встретили группу немецких бомбардировщиков. Их сопровождали истребители. Слышу по радио команду ведущего нашей группы:

— Климов, завязывай бой с истребителями. Я атакую бомбардировщиков.

Нашей четверке пришлось сражаться с шестеркой «мессеров». Бой шел на вертикалях. Во время одной из атак, когда ведомый пары фашистских истребителей выполнял петлю и завис в верхней переломной точке, я оказался у него в хвосте и открыл огонь из пушки и пулеметов. «Мессер» загорелся и рухнул на землю.

— Поздравляю с первым, — услышал я голос своего ведомого лейтенанта Клопова. Мое сердце было наполнено радостью. Первый фашист сбит. В этом бою мы уничтожили три самолета противника. Сами потерь не имели».

Немцы беспрерывно подбрасывали резервы. На одном из аэродромов они сосредоточили много самолетов. Наше командование решило нанести по ним массированный штурмовой удар.

В воздух поднялась большая группа советских самолетов. Эскадрилья Климова прикрывала штурмовиков. Налет на аэродром был осуществлен внезапно. Гитлеровцы даже не успели вовремя открыть зенитный огонь. Штурмовики обрушили на врага ураган огня. Внизу все запылало.

Климов внимательно следил за воздухом. Вот он заметил маленькие черные точки. Они быстро приближались к аэродрому. Кто? Свои или противник? Через несколько секунд стало ясно — подходят истребители врага.

— Внимание, справа труппа «мессеров», — передал Климов по радио ведомым.