Рассказы о детстве (СИ)

Рассказ тети Оли о Лесяне и Поляне и их родственных узах, изложенный Солоухиным, казался сильнее самого замысловатого детектива.

Кроме того, дети читали и "Чапаева" и "Трех мушкетеров" и поэтому вели себя так, что окружающие диву давались. Так, писатель, "прочитав "Трех мушкетеров" и живя в мире благородных дуэлей, шпаг и золотых подвязок, решил было приобщить к дуэлям и шпагам Грубовых мальчишек". Изготовляли не только шпаги, но и "гранаты" - кульки с дорожной пылью, которые метали в обидчиков. Было еще много такого, о чем не решусь упомянуть в этой книжке.

О том, как непреходяще воспоминание о прочитанной в детстве книге, пишет Владимир Солоухин в одном из рассказов: "Потом, как обрывки смутного, заспанного сна, стали мне вспоминаться разрозненные картинки из книги, прочитанной в глубоком детстве. Книга была про гордого сильного лося, который жил отшельником, всегда один. И как у него был среди трясинных болот недосягаемый островок, на котором он спасался, и как он схватился однажды с огромным деревенским быком и победил его. И как охотник изо всех сил стремился выследить его. Писатель сделал этого лося, так сказать, личностью, выделил из толпы, из всех остальных существующих на земле лосей. И вот он уж дорог, близок мне".

О родных местах, о деревне писатель говорит так: "с детства вошло, притерлось, соединилось с душой зубчик в зубчик, выемка в выемку, так что при каждой новой встрече происходило полное совпадение и соединение и не надо было ничего лучшего".

В рассказе "Мед на хлебе", написанном в одна тысяча девятьсот семьдесят седьмом году, Солоухин признается, что ни один мед не пахнет душистее, чем как дедушкин мед в липовой кадке, с детства ему знакомый.

Так же и знакомые, друзья детства остаются прочно и непререкаемо в моей памяти, и уже не мыслишь свое существование без этих воспоминаний.

1.

Лето - особое время, и в этих весенних записях есть его предчувствие. Уже пробуждает интерес погода на улице, уже появляются "планы" на летние каникулы. Летом можно неторопливо прочитать большую книгу, не отвлекаясь рассмотреть созданный гением писателя мир ( напр., мне нравились сочинения Диккенса, Верна, Коллинза, Маккалоу, Майн Рида ). Можно сочинить собственную повесть или сборник рассказов - очерков. Можно допоздна стоять на балконе, наблюдая за отражением низкой зари и дыша свежестью цветущих лип. Летом всегда найдется занятие для того, кто интересуется живой природой. Ужение рыбы, поход за грибами, даже полив грядок с огурцами представляются событиями важными, романтическими. Может, во всем виноват неповторимый вечерний свет?

Весной же чтение фрагментарно, - среди моих фолиантов - "Аленький цветочек", "Робинзон Крузо" ( никакого особенного впечатления на меня не произвел - какие могут быть приключения на необитаемом острове - а наличие их, как вы помните, являлось для меня критерием увлекательности повествования ), "Лесная девочка", "Рассказ о неизвестном герое" и "Большие дела маленького Микиня" - книга, пришедшая вместе с посылкой из Беларуси! Меня заинтересовали дела маленького Микиня до такой степени, что несколько дней я не мог отложить книгу в сторону. Твердая обложка ( которая была для меня признаком всякой хорошей книги ), талантливые рисунки и герой, который был моим сверстником - вот в чем был секрет успеха этого произведения литовского писателя. Маленький Микинь жил у берегов Даугавы, наблюдал за ее разливом, играл с корабликами, пуская их в весенние ручьи, заботился о домашних животных, прилежно учился, обвязывал зимой яблони, чтобы те не погрызли зайцы, одним словом, был образцом поведения.

Заметим, что одним из достоинств указанной книги было то, что она не была нашпигована, как поваренная книга рецептами-нравоучениями, разрушавшими бы повествование. Герой получился веселым и живым, и куда более симпатичным, нежели, скажем, деревянный пострел Буратино, который не занимался в школе и не приносил окружающим никакой пользы, если, конечно, не считать пяти золотых монет, пожертвованных им лисе Алисе и коту Базильо, и проткнутой его пронырливым носом портьеры, за которой по прихоти Алексея Толстого обнаружился чудесный театр ( см. образ Буратино в сказке Нуикина "Посвящение в рыцари" ).