Рассказы израильских писателей

— Кхе, кхе, — закашлялся он и потом после короткой паузы продолжал: — И все же именно этот вредитель, именуемый походным шелкопрядом, это жалкое созданьице, чья паутинка, попав на человеческую кожу, вызывает нарывы и мучительную боль, этот ничтожный червь выступил в роли миротворца между соседями, которые уже столько лет враждуют между собой. А дело было так… Но, прежде чем продолжать свой рассказ, я хотел бы, чтобы вы взглянули вон туда, — старик показал рукой на смыкавшиеся с горизонтом далекие горы, обросшие сосняком. — Вы знаете, что этот лес находится уже по ту сторону границы. Так вот, после долгих поисков наши ученые пришли к выводу, что именно там появляются на свет божий бабочки походного шелкопряда, которые, как известно, летают куда им угодно, без виз и паспортов. Шелкопряд чихать хотел на всякого рода государственные границы. Он их просто не признает, благо занят одним делом — жратвой. И, что самое скверное, он свято блюдет библейскую заповедь — «плодитесь и размножайтесь…» Эти паразиты размножаются с такой быстротой, что стали бичом для наших лесов. И вот, когда лысины среди зеленых насаждений стали расти с угрожающей скоростью и число деревьев, оплетенных ядовитой паутиной, увеличивалось на глазах, наши лесники растерялись. Да и впрямь, что тут можно придумать? Но в конце концов все пришли к выводу, что коварный враг должен быть разгромлен, так сказать, в собственном логове, а именно: в том горном лесном массиве, что находится по ту сторону границы. Другого выхода нет. Но легко сказать, по ту сторону границы…

Старик вытер цветастым платком свое морщинистое, смуглое от солнца, обветренное лицо, глубоко вздохнул и продолжал:

— Как это осуществить? Как туда попасть? Как перейти границу? Пустые разговоры! Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем пробить герметически закупоренные стены взаимного недоверия и подозрительности… Вот так, друзья мои… Да не покарает меня бог за крамольные речи!.. И все же, короче говоря, мы, лесники, не могли больше лишь смотреть сложа руки, как наши многолетние труды идут прахом. И мы возопили…

Гилеад погладил свои белоснежные усы и посмотрел на нас, как учитель на первоклассников.

— Вы, думаю, все знаете сказку про белого бычка? Наш вопль о помощи понесся по всем канцеляриям. Прошло немало времени, пока наконец нам не сообщили, что об этом уже доложено в «высоких сферах»… «Что ж, слава богу», — сказали мы, лесники, и продолжали ждать и томиться. Ведь ничего другого нам не оставалось… Но походный шелкопряд — да сгинет память о нем! — не сидел в это время сложа руки, точнее говоря, сложа лапки. Он продолжал вести свои разбойничьи экспедиции и сыпал во все стороны волосинками-паутинками, как ядовитыми стрелами. Когда уж совсем стало невмоготу, мы обратились к представителям Организации Объединенных Наций, ведь другого выхода у нас не было. Мы предложили организовать совместную карательную экспедицию вместе с нашими соседями по ту сторону границы против общего врага — походного шелкопряда. И снова началась волынка, как в сказке про белого бычка, и бог весть как долго бы это тянулось. Но случилось так, что наши, израильские, шелкопряды предприняли вылазку на соседскую территорию. При этом они применили, выражаясь по-военному, тактику выжженной земли… Лишь тогда заинтересованные стороны спохватились: дескать, пора сесть за стол переговоров, и чем раньше, тем лучше. Чтобы совместными усилиями одолеть общего врага. Понятно, что нелегко нам это далось. Сколько мы крови себе испортили, сколько нервов измотали, сколько сил потратили — не передать. Но своего добились: доказали, что жизненно необходимо и для нас и для них встретиться там, откуда исходит главная угроза. Ведь только тогда можно принять правильное решение и выиграть бой.

Старый лесник перевел дух, выбил из трубки пепел и снова закурил. Он на минуту сомкнул веки, подыскивая слова, чтобы выразить то, что давно, видно, наболело у него на душе.

— Сдается, что вы, ребята, не со вчерашнего дня знаете лесника Гилеада. Мои годы в Израиле пролетели как сон. Одна мечта была у меня всю жизнь — покрыть густыми лесами наши голые горы и безжизненные пространства пустынь. Еще при турках делались первые попытки облесения. Во время британского мандата количество лесов в стране немного увеличилось. Но вовсе не благодаря англичанам, а вопреки им. Именно тогда появились первые совместные еврейско-арабские общества по облесению страны. Да, да, именно в те годы евреи и арабы нередко работали рука об руку, с энтузиазмом сажали молодые деревца и любовно ухаживали за ними. Эти посадки были орошены, можно сказать, нашим общим потом. Мне кажется, что нет на свете другой работы, которая бы так сближала, как посадка леса, борьба за преобразование природы, за превращение пустыни в цветущий сад. Да, да, друзья мои, «были времена», как поется в песне. Сейчас это даже трудно себе представить…

Еще раз глубоко вздохнув, старик продолжал: