Рассказы из всех провинций

Эта мысль не давала покоя вдове, и в один прекрасный день она притворилась глухой. Отринув заботы суетного мира, она все свое время проводила подле домашней божницы, стараясь изо всех сил, чтобы никто не догадался о ее притворстве.

Незаметно подошел к концу год, наступила весна, и вот в один из дней недели весеннего равноденствия, в годовщину смерти хозяина, все домочадцы отправились в приходский храм возложить на могилу цветы и возжечь благовония. Когда все склонились перед надгробьем, вдова вспомнила прошлое и рукава ее платья увлажнились. Она взяла малыша за руку и сказала:

— Под этим камнем лежит твой отец. Не пожалей же водицы, напои его вдоволь.

Слова вдовы позабавили швею:

— Твой отец, — сказала она сыну, переглянувшись с приказчиком, — стоит перед тобой в накидке из шелка татэдзима, живой и невредимый. А ну-ка скажи этой глухой карге: что за чепуху вы несете?!

«Глухая», конечно же, все это слышала и на следующий день спозаранку отправилась к наместнику сёгуна.

— Мне нисколько не жаль ни денег, ни богатства, и горюю я совсем о другом, — заявила она. — Узнай мой покойный муж, что его наследником стал чужой ребенок, он перевернулся бы в гробу. — Сказав так, женщина поведала наместнику сёгуна об услышанном накануне.

Наместник сёгуна вызвал швею вместе с приказчиком и учинил им допрос.

— Отвечайте, — обратился он к швее, — почему вы назвали приказчика отцом вашего ребенка? Вдова утверждает, что слышала это вчера из ваших уст на могиле ее мужа.

— Ложь! — вскричали в один голос швея и приказчик. — Не иначе как она со своей родней решила нас опозорить. Ясное дело — не хотят выпускать наследство из своих рук, ведь распоряжаться денежками по своему усмотрению куда приятнее! Не только нам, но и всему городу известно, что в прошлом году, то ли в четвертом, то ли в пятом месяце, вдова оглохла. С тех пор какими только лекарствами ее ни лечили, одних глиняных тарелок будде-целителю больше тысячи штук снесли[213] — и все без толку. Когда надо было ей что-то сказать, записки писали. Как же могло случиться, что она ни с того ни с сего вдруг начала слышать?

Тут вдова рассмеялась.

— Все очень просто, — сказала она. — Не зная иного способа установить истину, я решила притвориться глухой, хотя и понимала, что это грех.

Узнав, как было дело, швея и приказчик залились краской стыда и не нашлись, что сказать в свое оправдание.

Установив истину, наместник сёгуна приговорил обоих лжецов к смертной казни. Вдова именем покойного мужа просила его помиловать преступников. Однако наместник сёгуна помиловал только швею, но в наказание велел ей надеть на голову глиняную чашу, взять в руки бамбуковую трубку для разжигания огня в очаге и черпак и в этом обличии простой служанки три дня просидеть на мосту у Пятого проспекта, где всегда многолюдно, чтобы все видели преступницу, которая посмела возвести напраслину на своего хозяина. Что же до ребенка, то было решено отправить его к родителям швеи с тем, чтобы со временем он принял постриг.

Вода из родника — последний дар умершему

В старину в западном конце улицы Итидзёдори в Киото мало кто селился. Жили там муж и жена, оба почтенного возраста. С трудом сводили они концы с концами. Детей у них не было, и потому будущее ничего хорошего им не сулило. Вступив в пору, когда на день вперед и то загадывать не приходится, они кое-как добывали себе пропитание продажей метелок, которыми торговали вразнос, ежедневно закупая этот нехитрый товар в Фусими. Со временем, правда, это занятие стало им не под силу, потому что в ногах уже не было прежней крепости, и старики совсем приуныли.

Однако, как говорится, жизнь не настолько страшна, чтобы впадать в отчаяние. Позади жилища стариков стоял пересохший колодец, — он густо порос мхом и превратился в холмик. И вот этот холмик приглянулся одному любителю садовых горок, и он решил его купить. Но как только были раздвинуты травяные кущи и приподняты многолетние напластования, из земли вдруг забил чистый и холодный источник.

Вскоре известие об этом источнике облетело всю столицу. «Вот лучшее спасение от летнего зноя!» — решили люди и со всех концов города потянулись к колодцу. Старика теперь все звали не иначе как Симидзу, что значит «Ключевая вода», и постепенно они со старухой стали жить припеваючи, получая деньги от тех, кто брал у них воду.

К западу от дома стариков жил некий домовладелец. Узнав, как повезло соседям, он решил вырыть колодец на своем участке. Теперь родник забил на новом месте, в колодце же у стариков вода иссякла Лишившись средств к существованию, они горько сетовали на свою судьбу, домовладельца возненавидели лютой ненавистью, но сделать ничего не могли. А тот благополучно торговал родниковой водой, разжигая в стариках зависть и злобу. Кончилось тем, что они решили отвадить людей от колодца соседа и замыслили недоброе.