Рассказы и стихи

Грязь поднялась до подмышек. Игорь положил руки сверху неё и так застыл. Уже не смотрел на откос. Зачем? Наступило состояние полной апатии, когда не понимаешь, что происходит, ты это или не ты. Солнце пекло, как летом. Стало почему-то жалко, что лето пройдёт, а он, Игорь, так и не позагорает. Каждый год он загорал до полной коричневости кожи. Считал это чуть ли не обязательной летней программой. Так нестерпимо захотелось последний раз раздеться и полежать на солнце, поиграть в футбол в одних трусах.

Стало жалко себя. Игорь закрыл глаза, чтобы сдержать слёзы. Заставил себя забыть про жалость. Пришла мысль о маме. Он стиснул зубы и попытался вспомнить прошлое…

Они переехали в многоэтажный кирпичный дом, где сейчас жили, когда вокруг была ещё деревня. Настоящая деревня. Окраина Москвы. Пошёл в школу и в четвёртом или в пятом классе впервые влюбился. По-детски, но сильно. Она была очень красивая. У неё была подружка, и с ними два их приятеля, мальчика. Так и гуляли постоянно вчетвером. А Игорь им завидовал. Однажды на школьной площадке видел, как они все целовались. Считались, и на кого выпадало, те двое целовались. Он и она. Через кепку… Девчонки при этом смущались и кокетничали, но продолжали играть.

Она ему снилась несколько лет.

Встретил её два года назад. Случайно. В магазине. Не узнала…

Вверху кто-то закричал. Что крикнули – не разберёшь. Игорь отреагировал на голос. Поднял голову. Узнал, кажется, Палыча. Почему-то у того перепуганное лицо. Или так показалось? Потом сверху стали опускаться стропы с крюками. Палыч стоял во весь рост и что-то показывал рукой. А, это он крановщику, догадался Игорь и только сейчас услышал работающий двигатель. Сразу пропала пелена и пришла ясность. Надо хвататься за стропы или за крюк! Палыч подсказывает и руководит невидимым крановщиком.

«Вира!..»

Голые руки скользят по стропам…

Надо ухватиться за крюк!..

Сорвалось!..

Ещё раз!..

Когда кажется, что тянущая вверх сила готова разорвать тело, Игорь разжимает пальцы…

«…Он был в здравом уме, но чувствовал ненависть ко всем сидевшим за столом».

Сколько можно терпеть боль? Где тот порог, за которым она уже безразлична?

В седьмом классе сосед Игоря по парте, на два года старше его, стал выкручивать ему руку. Из озорства. От избытка силы. Сначала было очень больно. Кричал. Потом только ненависть. И одноклассник понял, что переступил черту, которую переступать нельзя. Но понял поздно. Друзьями они не стали…

Дверь кандёйки открылась, и в клубы сигаретного дыма, перемешанные с шумом послеобеденного веселья и начавшегося уже празднования Международного женского дня, проникло что-то новое. В проёме двери стоял Игорь. Грязь, налипшая на нём многокилограммовым панцирем, стекала на пол. Его не сразу узнали. В наступившей тишине он прошёл босыми ногами к дальнему торцу стола, где бригадир и ещё трое играли в домино, медленно, с трудом поднял руку и ударил бригадира в скулу. Удар вышел не сильный, голова бригадира только качнулась, а на щеке остался косой грязный след.

Никто его не остановил. Все смотрели то на бригадира, то на Игоря. А он хотел ударить ещё, но в бессилии опустился на скамью и вдруг заплакал.

Он сидел, размазывая по лицу грязь и слёзы, и не видел, как кто-то протягивает ему кружку с водой.

Сослуживцы

Они назначили встречу на площади Маяковского, у памятника. Олег приехал первым и стал ждать. Минут через десять появился Борис. В одной руке у него была барсетка, он опаздывал и спешил. Хотя они не виделись больше двадцати лет, Олег сразу его узнал. Борис остался таким же, только чуть располневшим, и волосы на голове заметно поредели; сквозь них просвечивала уже намечающаяся лысина. Борис подошёл, и Олег подумал, что они пожмут руки, обнимутся, похлопают друг друга по плечам, но Борис полез целоваться. «Как азиаты какие-то или как Брежнев…» – пришло на ум Олегу, и он, смутившись, тоже коснулся губами щетины на щеке старого армейского товарища.

– Ну, ты не изменился! – воскликнул Борис. – Всё такой же, спортивный!..

– Да и ты не меняешься, – ответил Олег, – только вот волосы…

– Лысею, – усмехнулся Борис.

Принялись расспрашивать и рассказывать о себе. Больше говорил Борис.

– Мне тут надо на работу заскочить, – сказал он. – Поехали со мной. Заодно там и посидим, там есть где…

– А ты что же, в Москве работаешь?

– Полгода.

– И кем?

– Массажистом.

– Ты же прапорщиком в Мурманске служил!..

– Мичманом, – поправил Борис. – Но всё, почти год как в запасе…

Олег был удивлён. Тем, что товарищ работает в столице массажистом, – особенно.

– Курсы, наверное, кончил? – спросил он.

– И курсы, и медицинское училище перед этим.

– Когда же ты успел?

– Успел, – хитро улыбнулся Борис. – Крутиться надо… Потом расскажу. Поехали ко мне на работу.

– А где это?

– На «Войковской».

– Хорошо, – согласился Олег, и они пошли к метро.

Войдя внутрь, спустились по лестнице, и Олег направился к турникетам, по пути доставая из кармана куртки проездной билет. Борис же предъявил какие-то корочки контролёру и прошёл по ним.