Минут через десять колхозная бригада в полном составе вышла из деревни. Егорка с Бобиком проводил мать до Сенькиной речки, а там свернул по тропке — к отцу в Дальний лог. До этого места было неблизко: километра три. Но Егорка добежал туда быстро. А Бобик ещё и мышковал по дороге. Найдёт мышиную норку, сунет в неё нос и нюхает: там вкусно пахнет мышкой. А где увидит в траве мышку, кинется на неё обеими передними ногами сразу, как это делает лиса. Да ведь глупый ещё, разлапистый, — где ему шуструю мышку поймать!
Скоро Егорка услышал стрекотание машины и увидел отца на пароконной сенокосилке. Отец сидел на высоком сиденье и помахивал кнутом на лошадей. А сзади него две длинные стальные гребёнки — одна неподвижная, а другая скользящая по ней то вправо, то влево — оставляли за собой, как машинка для стрижки головы, гряду скошенной травы. Отец остановил коней и взял у Егорки принесённый завтрак.
Егорке очень хотелось сесть на место отца и покосить машиной.
— Тять! — сказал он смущённо. — Ты бы сел под кустик завтракать-то… Вишь, рыбы-то я какой тебе наловил. Вкусная! А я бы пока маленько покосил. Хоть бы один ряд…
— Рыбка отменно вкусная. Спасибо тебе. А на машину-то не заглядывайся. Молод ещё на таких ездить, подрасти надо.
Егорка подумал про себя: «Рыбу ловить, так я им не молод… Жалко, что ли, на машину-то пустить?»
Увидев, что Егорка надулся, отец сказал:
— Чего набычился-то? Беги вон к матери в бригаду, она тебе даст на конных граблях поработать. Сейчас последний лужок кончаю. К обеду сам подъеду.
Услыхав про конные грабли, Егорка повеселел. Он взял у отца полотенце, в котором принёс ему пирог, и пустую бутылку из-под молока, лихо свистнул Бобику и побежал назад, к Сенькиной речке.
Широкие луга за Сенькиной речкой напоминали издали болото: они были сплошь в копёнках сена, как в кочках. Женщины разбрасывали эти копёнки и ворошили сено граблями: сушили его на ветру и на солнышке. Мать Егорки работала тут же на конных граблях: сгребала уже высушенное сено в новые копны. Она охотно пустила Егорку на своё место и присматривала только, чтобы он аккуратно подбирал сено. Но Егорка и так работал на совесть. Он подъезжал к началу прокоса, опускал рычагом полукружья железных граблей и пускал лошадь шагом по прокосу, поминутно оглядываясь назад. Когда большие грабли набирались полные сена, он быстро поднимал рычаг — и на лугу оставалась копёнка сена, а Егорка, снова опустив рычаг, ехал дальше.
Бобик в это время носился по прокосу, совался всем в ноги, расшвыривал своими ногами сено, всем мешал и был ужасно доволен, когда кто-нибудь из работавших на лугу мальчиков бросался его ловить.
Солнце стояло уже высоко в безоблачном небе. Работать становилось всё жарче и жарче, и Егорка очень обрадовался, когда подъехал отец и стал собирать свою бригаду на обед.
— А вы, ребята, — обратился он к собравшимся парнишкам, — распрягите коней да сведите выкупайте их, пока мы обедаем. Да, глядите, не гоните коней: не горячите их.
Егорке повезло: не каждый день доставалось на его долю такое счастье, как ехать с ребятами купать лошадей. Егорка быстро выпряг из граблей молодую крутобокую кобылку Звёздочку, попрыгал около неё, ухватившись за холку, пока ему, наконец, не удалось взобраться на неё верхом. Егорка был лихой наездник, хотя никогда ещё не ездил в седле. Широко расставив ноги, он бил пятками по крутым бокам лошади, как по барабану, и покрикивал на неё, как богатырь в былине.
— Но! Но! Волчья сыть, травяной мешок!
Кобылка добродушно потряхивала ушами и шла шагом.
Кругом Егорки, также без сёдел, ехали и другие ребята. Но когда подъехали к озеру, они, как по уговору, погнали своих коней в воду. Первым доскакал долговязый Володька. Его высокий рыжий конь был уже по брюхо в воде, когда Егоркина кобыла подъезжала к берегу. И как Егорка ни понукал её, дёргая за повод и шлёпая по бокам голыми пятками, добрая лошадка остановилась на берегу, сперва опустила голову, понюхала воду, фыркнула раза три и только тогда потихоньку вошла в озеро.
Бобик с визгом носился по берегу, но в воду за Егоркой пойти побоялся. Впрочем, он скоро нашёл себе интересное занятие: напал на прилетевших на берег ворон и с громким лаем начал их гонять с места на место.
Пока лошади нюхали воду, ребята успели скинуть с себя рубашки и штаны, остались в одних трусах. Весело перекликаясь, они гнали лошадей всё дальше от берега. Лошадям была приятна прохладная вода озера. Они охотно зашли в воду по брюхо, по грудь и поплыли.
Вдруг дружный хохот заставил Егорку оглянуться. Оказывается, это долговязый Володька насмешил всех. Поторопившись, чтобы всех обогнать, он не снял с себя одежду. Когда лошадь поплыла, он встал ногами ей на спину. Вдруг он поскользнулся, мелькнул в воздухе руками и ногами и плашмя шлёпнулся в воду.
Это никого не напугало, потому что все деревенские ребята плавали, как лягушата, и утонуть Володька не мог. Просто неожиданно нырнул и выплыл.