Рассказы и сказки

Рассказала бабка Маше сказку про серого волка и семерых козлят.

Маша: Ещё, бабусенька!..

Но тут дед как буркнет:

— Пóлно тебе, Маша! — Как семечко в землю ткнул. Ещё и ладошкой прихлопнул: — Спать!

Маша — нырк под одеяло!

Что репка в земле, что Маша во сне: только косичка торчит!

Солнышко взошло.

Все встали. Дед дров наколол, бабка бурёнку подоила. И уж соседская девочка Соня к Маше в гости пришла.

А Маша спит.

Бабка: Машеньку нашу не добужусь. Ты, Сонюшка, мне пособи: гони-ка бурёнушку в стадо.

Соня взяла хворостинку:

— Н-ну, бурёнушка, н-нуу!

Рогатая бурёнка на маленькую Соню лиловым глазом косится, — сама поторапливается: «М-му, Сонюшка, м-муу! Бегу-у!..»

Колхозное стадо проходит по улице — что войско. Собаки на него из подворотен ярятся, лают. А коровы на них — рогом, рогом! Не напугать собакам коровье войско.

Пастухи сзади идут с подпасками, — как из ружей стреляют: предлинными кнутами щёлкают.

Вдруг как налетело на коров мушиное войско! Большие мухи с жёлтыми крыльями, с зелёными глазами — слепни. Облепили коров — в кровь жалят.

Коровы как заревут в голос:

«Му-ух-то, мух. Мýка да м-мý-ука!»

И всё коровье войско как задерёт хвосты метёлками, как помчит по улице вскачь, — за ним пастухи бегом, за пастухами собаки с лаем…

Обернулась Соня на Машину избу: не глядит ли Маша из окошка, как коровье войско бежит!

Не глядит Маша из окошка. Крепко спит.

Под навесом трактор: «Фык-фык-фык! Бах-бах!..» — загрохотал и покатил по улице, а за ним — сенокосилка.

Налетело на него мушиное войско, облепило, — да не тут-то было: железный. Свои жала поломало.

А весёлый тракторист Соне кричит:

— Садись! Фык-фык-фык! Прокачу! Бах-бах.

Обернулась Соня на Машину избу: не выскочила ли Маша на крыльцо?

Не выскочила Маша на крыльцо. Спит.

С песнями за трактором колхозницы пошли. Все с граблями на плечах: в лугу сено ворошить.

И зовут с собой Соню в луг:

— С нами, Сонюшка, с нами! В душистом сене купаться-кувыркаться.

Обернулась Соня на Машину избу: не бежит ли Маша к ней?

Не бежит к ней Маша.

Побежала Соня к Маше: в луг звать.

Жучка на белку в лесу налаялась, кошка с поля живую мышку за шиворот тащит, — просятся с Соней в избу к Маше.

Вошла Соня в избу, а Маша спит себе в кроватке, — только косичка наружу.

Маше сон снится: будто выросла она под одеялом большая-пребольшая — с репку ростом. И будто пошёл дед репку тащить — Машу будить.

Тянет-потянет — вытянуть не может.

Позвал дед бабку, бабка — Соню, Соня — жучку, жучка — кошку, кошка — мышку. Тянут-потянут — вытянуть не могут.

Побежала мышка, хвостиком махнула — Машу по носу задела.

Маша: Ай-яй, — серый волк!

Бабка: До чего доспалась, — все сказки перепутала: серую мышку за серого волка приняла! Соня ты, соня. Живо поднимайся!

Маша: Я разве Соня — не Маша?..

Дед: Ишь заспалась: себя не помнит! Какое весёлое утро проспала. Будешь с солнышком спать ложиться?

Маша: Буду, дедушка, буду!..

Аришка-Трусишка

Колхозницы Федоры дочурку все Аришкой-Трусишкой звали. До того трусливая была девчонка, — ну, просто ни шагу от матери! И в хозяйстве от неё никакой помощи.

— Слышь, Аришка, — скажет, бывало, мать, — возьми ведёрочко, натаскай из пруда воды в корыто: постираться надо.

Аришка уж губы надула.

— Да-а!.. В пруду — лягушки.

— Ну и пусть лягушки. Тебе что?

— А они прыгучие. Я их боюся.

Натаскает Федора воды сама, бельё постирает.

— Поди, доченька, на чердаке бельё развесь — посушиться.

— Да-а!.. На чердаке — паук.

— Ну и пусть паук.

— Он ползучий. Я его боюся.

Махнёт Федора рукой на дочь, сама на чердак полезет.

— А ты, Аришка, пока хоть в чулан сходи, молока крынку принеси.

— Да-а!.. А в чулане — мыши.

— А хоть бы и так! Не съедят они тебя.

— Они хвостатые. Я их боюся.

Ну, что с такой трусишкой поделаешь?!

Раз летом убирали колхозники сено на дальнем покосе в большом лесу. Аришка от матери ни на шаг, цепляется за юбку, — работать не даёт.

Федора и придумала:

— Ты бы, девушка, в лес сходила по малину. Тут в лесу страсть сколько малины. Хоть лукошко набери.

Аришка — первая в колхозе сластёна. К ягодам липнет, как муха к сахару.

— Где, маменька, где тут малинка?

— Да вон на опушке. Идём, покажу.

Как увидела Аришка на кустах красные ягоды, так к ним и кинулась.

— Далеко-то в лес, слышь, не ходи, доченька, — наставляла Федора. — А напугаешься чего, — меня кличь. Я тут рядом буду, никуда не уйду.

* * *

Славно поработалось в тот день Федоре: ни разу её из лесу Аришка не окликнула.

Пришло время полдничать. Только собралась Федора за дочуркой в лес, глядь — Аришка сама идёт. Все щёки у неё в малиновом соку и в руках — полное лукошко ягоды.

— Умница, доченька! — обрадовалась Федора. — И где же это ты столько много ягоды набрала?

— А там подальше, за ручьём, в большом малиннике.

— Ишь расхрабрилась, куда забрела! Говорила ведь я тебе: далеко в лес не заходи. Как там тебя звери не съели?

— Какие там звери! — смеётся Аришка. — Один медвежонок всего и был.

Тут уж Федоре пришёл черёд пугаться.

— Как… медвежонок? Какой такой медвежонок?..

— Да смешной такой, хорошенький. Мохнатый весь, носик чёрненький, а глазки зелёные-зелёные!

— Батюшки светы! И ты не испугалась?