Рассказы и очерки

На лице у Минки появилось напряженное выражение. (Противный тип, пристает с разговорами. И почему только мы не сели за другой столик!)

Пепик решил прекратить этот обмен мнениями.

- Почему поважнее? - сказал он ледяным тоном и нахмурил брови. ("Как это ему идет!" - восхитилась Минка.)

- Может быть уликой, - проворчал противный и прибавил, как бы представляясь: - Я, видите ли, служу в полиции, моя фамилия Соучек. У нас недавно был такой случай... - Он махнул рукой. - Иногда человек даже не знает, что у него в карманах...

- Какой случай? - не удержался Пепик. (Минка заметила, что на нее уставился парень с соседнего столика. "Погоди же, Пепа, я отучу тебя вести разговоры с посторонними!")

- Ну, с той девушкой, что нашли около Розптил, - отозвался усатый и замолк, видно не собираясь продолжать разговор.

Минка вдруг живо заинтересовалась, наверное потому, что речь шла о девушке.

- С какой девушкой? - воскликнула она.

- Ну, с той, которую там нашли, - уклончиво ответил сыщик Соучек и, немного смутившись, вытащил из кармана сигарету. И тут произошла неожиданное: Пепик быстро сунул руку в карман, чиркнул своей зажигалкой и поднес ее соседу по столику.

- Благодарю вас, - сказал тот, явно польщенный. - Видите ли, я говорю о трупе женщины, которую жнецы нашли в поле, между Розптилами и Крчью, - объяснил он, как бы в знак признательности и расположения.

- Я ничего о ней не слыхала, - глаза у Минки расширились. - Пепик, помнишь, как мы с тобой ездили в Крчь?.. А что случилось с этой женщиной?

- Задушена, - сухо сказал Соучек. - Так и лежала с веревкой на шее. Не стану при барышне рассказывать, как она выглядела. Сами понимаете, дело было в июле... а она там пролежала почти два месяца... - Сыщик поморщился и выпустил клуб дыма. - Вы и понятия не имеете, как выглядит такой труп. Родная мать не узнает. А мух сколько!.. - Соучек меланхолически покачал головой. - Эх, барышня, когда у человека на лице уже нет кожи, тут не до наружности! Попробуй-ка, опознай такое тело. Пока целы нос и глаза, это еще возможно, а вот если оно пролежало больше месяца на солнце...

- А метки на белье? - тоном знатока спросил Пепик.

- Какие там метки! - проворчал Соучек. - Девушки обычно не метят белье, потому что думают: все равно выйду замуж и сменю фамилию. У той убитой не было ни одной метки, что вы!

- А сколько ей было лет? - участливо осведомилась Минка.

- Доктор сказал, что примерно двадцать пять. Он определяет по зубам и по другим признакам. Судя по одежде, зто была фабричная работница или служанка. Скорее всего служанка, потому что на ней была деревенская рубашка. А кроме того, будь она работница, ее давно бы уже хватились, ведь работницы встречаются ежедневно на работе и нередко живут вместе. А служанка уйдет от хозяев, и никто ею больше не поинтересуется, не узнает, куда она делась.

Странно, не правда ли? Вот мы и решили, что если ее никто два месяца не искал, то верней всего это служанка. Но самое главное - купон.

- Какой купон? - живо осведомился Пепик, который несомненно ощущал в себе склонности стать сыщиком, канадским лесорубом, капитаном дальнего плавания или еще какой-нибудь героической фигурой, и его лицо приняло подобающее случаю энергичное и сосредоточенное выражение.

- Дело в том, - продолжал Соучек, задумчиво уставясь в пол, - что у этой девушки не было решительно никаких вещей. Убийца забрал все сколько-нибудь ценное. Только в левой руке она зажала кожаную ручку от сумочки, которая валялась неподалеку во ржи. Видно, преступник пытался вырвать ее, но. увидев, что ручка оборвалась, бросил сумочку в рожь, прежде, конечно, все из нее вынув. В этой сумочке между складками застрял и трамвайный билет седьмого маршрута и купон из посудного магазина на сумму в пятьдесят пять крон. Больше мы на трупе ничего не нашли.

- А веревка на шее? - сказал Пепик. - Это могла быть улика.

Сыщик покачал головой.

- Обрывок обыкновеннейшей веревки для белья не может навести на след. Нет, у нас решительно ничего не было, кроме трамвайного билета и купона.

Ну, мы, конечно, оповестили через газеты, что найден труп женщины, лет двадцати пяти, в серой юбке и полосатой блузке. Если два месяца назад у кого-нибудь ушла служанка, подходящая под это описание, просьба сообщить в полицию. Сообщений мы получили около сотни. Дело в том, что в мае служанки чаще всего меняют места, бог весть почему...

Все эти сообщения оказались бесполезными. А сколько возни было с проверкой! - меланхолически продолжал Соучек. - Целый день пробегаешь, пока выяснишь, что какая-нибудь гусыня, служившая раньше в Дейвице, теперь нанялась к хозяйке, обитающей в Вршовице или в Коширже. А в конце концов оказывается, что все это зря: гусыня жива да еще смеется над тобой... Ага, играют чудесную вещь! - с удовольствием заметил он, покачивая головой в такт мелодии из "Валькирий" Вагнера, которую оркестр исполнял, как говорится, не щадя сил. - Грустная музыка, а? Люблю грустную музыку. Потому и хожу на похороны всех значительных людей - ловить карманников.