Рассказы Черной Дыры: Млечный Путь

Отправившись на готовку очередной порции мяса, лучевые между собой обсудили один пикантный момент, волновавший всех.

— Они вспоминают все, что Наташа знала, если они узнают про то… — Ваня замолчал, глядя на Кирилла.

— Если они узнают про то, то пусть вспоминают, как их спасли, кормили и одели. — Зло заговорил Кирилл. На том и закончили.

Близнецы тем временем были отправлены на поиски животных для мариновки. Солнце вышло, и остальные жители убежища кучкой отправились к озеру, выловить побольше тушек мяса.

* * *

К послесолнечному собранию все пришли одновременно. Каждый близнец держал по несколько белок, мертвых и полуживых. У некоторых откусаны лапы, у других головы.

— Я вспомнила. — Начал близнец-мальчик. — Во-первых, я хочу себя похоронить, как принято в городе. Меня нужно расстворить. За раствором в Воронеж вы отправитесь с нами.

— Во-вторых, мы теперь не Наташа. И у нас новые имена. Антон и Наташа.

— Все, что было со мной, является моим прошлым опытом, но сейчас другая жизнь. Я это осознаю.

— Мстить за все мы пока не будем.

У кого-то проступил пот, а кого-то в комнате затрясло.

— В город пойдем завтра. Нужно выспаться и собрать еды.

— Да, прошлая Наташа сейчас бы лепетала перед вами. Хорошо, что она — не мы.

— В-третьих, я буду спать на улице, если кто-то подумает бежать, переночует со мной в озере.

— И со мной. Я останусь в комнате.

Близнецы вернулись взрослыми мужчиной и женщиной. Оба прекрасно сложены. У Наташи выросла копна длинных каштановых волнистых волос, прикрывающих интимные места. У Антона волос было больше из-за обросшего подбородка. Лучевые ждали, что они не доживут до завтра. Что с таким стремительным ростом к следующему солнцу они умрут от старости. Между собой свободные люди не общались, каждый думал про себя. Кирилл считал, что чертов день наступил из-за круглосуточно горящего факела. Плохая примета так делать. Миша верил, что это Адам и Ева в новом воплощении. И надеялся, что накажут всех, а его пощадят за крепкую веру. Ваня вспоминал свою жизнь и приготовился умирать. Можно было бы и раньше. Надо было умереть еще во время того землетрясения. Илья боялся и ни на чем не останавливался надолго. Его волновало только сейчас. Видит кровать — думает о ней. Также с Кириллом, факелом, потолком. Любой шум, движение вызывали в нем учащенное сердцебиение и дрожь в конечностях. Все представляло опасность.

В эту ночь уснули только близнецы.

Глава 14

В эту ночь на крыше Воронежа загорелось несколько белых ламп-подружек. С ними осветили темноту темные мониторы светло-голубым сиянием. Город казался молодым. Будто множественные морщины зеркальных трещин еще не тронули его. Высоченный Воронеж возвышался над мертвыми десятиэтажками, словно выпил всю их жизнь. Даже не верится, что ему скоро исполнится триста. Отвратительный запах гнили и сырости преследовал каждый метр, точно трупы старых сооружений обступили и кружат вокруг, не успокоившиеся после смерти.

Все люди, что застали общепланетную застройку, давно мертвы. А сколько погибло городов! Сколько еще на Земле таких же, только пустых, безжизненных и неведомо кем разграбленных зданий. Как там жили? Говорят, что в городе Дели, которого давно уж нет, люди были равными. Первые, вторые и третьи свободно работали, заводили семьи и интрижки, ходили голыми мужчины и женщины. И не важны были пол и внешность и даже наличие гениталий. Много мнений об этом феномене. В основном, воронежцы считают, что отсутствие регулирования демографии погубило делийцев. Другие думают, что на город скинули бомбы соседи. Есть и непопулярный слух: Дели растет, процветает и уже осваивает космос не в теории, а на практике, иначе, откуда эти новые дыры? Жаль, что связь с городами распространяется только на тысячу километров, да и то, это максимум. Сарафанное радио доносит совершенно противоположную информацию.

— На выпей, говорят, вино помогает от радиации. — Сахар протянул бутылку сослуживцу и уселся рядом на крыше. Фонарь осветил военного в темно-синем халате и четыре отражения молодого человека приятной наружности с неестественно белой светящейся кожей. — А бутылкой закусим.

— Какое нахуй вино? Ты знаешь из чего это сделано? — Сослуживец бросил бутылку, задев ею зеркало высоченного здания. Послышался громкий звон от удара.

— Они же все слышат! — Сахар схватился за голову.