Рассказы Черной Дыры: Млечный Путь

— Что вона за медуз? — Илья не отрывался от девушки. Он видел наполненное кровью розовое лицо, на котором сейчас откроются глаза, несколько раз моргнут, закроются, а потом рот разойдется в улыбке, слегка приоткрываясь, вместе с движениями живота, создавая волну с равномерными движениями груди. Но девушка синела, оттеняя холод бетона, тем самым проваливаясь в мертвый фон для жизни.

— Медузы. Знаем-знаем. Они в море живут. Только у них синие кресты. — Миша обрадовался знакомым словам.

— Они бывают разные. Действительно, живут в море или океане. Они там плавают. — Ваня продолжил объяснять.

— Какие нахер медузы. Здесь нет ни моря, ни океана. Хватит. — Кирилл повысил голос и замолчал, поглаживая бороду над трупом.

— Вона с города может. — На фразе Ильи все замолчали. Ваня боялся сказать еще хоть слово, чтобы не получить в свою сторону волну агрессии. Мишу распирало, но он посчитал неприличными свои комментарии и не стал их озвучивать. Кирилл не находил подходящему объяснения и молчал. Илья же единственный, кто искренне скорбел и оттого был тих.

В тишине прошли полчаса. Мужчины уже расселись по кроватям и не смотрели на окровавленный пол. Нужно было решать, как действовать дальше. Как и где хоронить. Что делать с пакетами.

— Уаа!!! — Уаа!!! — Послышался друг за другом крик. Все вновь обступили кровавое пятно.

— А я говорил, что беременная! — Единственный из присутствующих обрадовался Миша.

Остальные с ужасом молчали, не зная как реагировать на происходящее. А пластиковые пакеты тем временем кричали и катались рядом с трупом матери, постепенно высвобождаясь из полупрозрачной жижи.

— Что за херня? — После долгой паузы начал Кирилл.

— Что-то новое. — С опаской ответил Ваня. — Мы с Мишей будем под факелами смотреть энциклопедии, может, что найдем.

— Я лучше здесь посмотрю. Глянь, оно на глазах растет. — Миша вытаращил глаза, не веря им. — Хоть и сожрет — пускай! Я такую жизнь прожил! И городских видал и девок лапал! Вас только немного жалко. А пускай! И вас не жалко! Это Гнев все, Гнев! Смеялись над дедом — получайте. Адам и Ева к нам пришли свое дело творить.

— Мишаня, подожди, сожрет… не сожрет! — Рявкнул Кирилл, обращаясь к брату.

Прошло еще около получаса. Пока лучевые не могли сдвинуться с мест, события рядом развивались слишком стремительно. Из неживых некогда пакетов последовали неведомые фразы полноценных существ: «Я хочу пить», «Дайте воды!».

Из небольших уродливых медуз появились два похожих друг на друга человека: девочка и мальчик. Почему-то они уже могли говорить и осознавать свой голод.

— Почему я голая? — Я умерла? — Друг за другом спрашивали новые люди. Затем узнали окружавших их лучевых, кинулись было бежать, но видя, что те не представляют опасности в данный момент, остановились перед аркой.

— Что произошло? — Вы тоже умерли? Так быстро? — Дайте воды. — Почему вы ничего не делаете? — Не успокаивались, не получая ответа, близнецы.

Илья, так ничего не сказав, пошел за водой, по пути прихватив шубы Руслана и Дарины.

— Воды, дайте воды. — Мне не холодно. — Ворчали гости. — Объясните, что произошло?

— Вот вода. — Илья уже держал в руке наполненный сосуд. Близнецы жадно набросились на воду.

— Она с радивацией. — Шепотом сообщил Илья стоявшему рядом Кириллу. Кирилл легко кивнул в ответ, синхронно прикрывая глаза.

— Боли больше нет, я чувствую себя лучше. — Еда не пинается, а это кто? Очень похожа на меня. — Один из близнецов, утолив жажду, заметил серое тело в черной влажной луже.

— А кто ты? — Обратился к нему Ваня.

— Наташа.

* * *

Быт свободных людей резко изменился. На улице стало холодно. Вся вода замерзла, и лужи больше не проваливались. Руслан и Дарина не возвращались уже третье солнце. А количество проживающих в квартире осталось прежним.

«Я хочу есть. И я хочу есть». — Стали самыми частыми фразами в четырехкомнатной квартире на первом этаже. А над близнецами без конца проводили эксперименты, предлагая то тухлую сырую пищу, то отправляя в радиацию, то держа в соленом озере весь солнечный выход. Их ничего не убивало, к тому же они ходили абсолютно голыми, не чувствуя стыда и мороза. Эти эксперименты они воспринимали как заботу и беспрекословно следовали каждой инструкции. Скорее из-за шока. К новым телам следовало привыкнуть. Сознание Наташи перекладывало ответственность на третьих лиц. Оно ошибочно считало, что знает здесь меньше всех. Всему виной последний опыт гостьи. Само место выдавливало своей громоздкостью. Ведь незнакомое всегда больше, чем аккуратно уложенное ассоциациями известное.

Оба близнеца называли себя Наташами и утверждали, что живут с лучевыми много лет. Однако с каждым часом новые воспоминания обнаруживались в головах. От этого хотелось еще больше есть. И вкус был абсолютно безразличен. Первые воспоминания — последние минуты смерти, боль. Затем лица лучевых, обстановка. Детство в городе, родители, брат, дом, лаборатория, тест в девять лет, замужество, почитание в городе, побег. Потом насилие, еда, электрошокер.