Рассказы. Часть 3

Все думали, что она стареет, но она оставалась молодой — зеркала не лгали. Она вставляла зубной протез и надевала парик, чтобы угодить посторонним, нона самом деле не нуждалась ни в том, ни в другом. Зеркала подтверждали, что она нисколько не изменилась. Они, зеркала, говорили с ней, а она молчала. Просто сидела и кивала, раскачиваясь перед ними в комнате, Пропахшей пудрой и пачулями, поглаживала шею и слушала, как зеркала говорят о ее красоте, утверждая, что она считалась бы первой красавицей, если бы появилась в свете. Но она не желала покидать дом и ни за что не хотела расставаться со своими зеркалами.

Но наступил день, когда ее решили увезти из дома и даже попытались схватить; ее, Лору Беллманн самую утонченную и прекрасную женщину! Неудивительно, что она вопила, отбивалась, царапалась, кусалась, размахивала руками и ногами так, что один из слуг отлетел в сторону, ударился и разбил своей бестолковой головой прелестное зеркало, забрызгав кровью ее совершенный образ.

Разумеется, это решение было неразумным и неправильным, ведь она ни в чем не виновата. Доктор Тэрнер так и сказал членам магистрата. Он сообщил об этом Лоре, когда навестил ее в последний раз. Ей больше не придется принимать его и не нужно будет покидать дом. Только теперь ее запрут в комнате и заберут все зеркала.

У нее забрали все зеркала!

Ее оставили в покое, взаперти, костлявую и морщинистую, утратившую свое отражение. Лишившись зеркал, она превратилась в безобразную испуганную старуху.

В ту ночь, когда это произошло, она кричала и плакала. Металась по комнате, спотыкалась и падала, ничего не видя в истерическом кружении пустоты.

Именно тогда Лора поняла, что все-таки состарилась и ничто ее не спасет. Она осознала это, когда подошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу. Позади нее мелькнул отблеск света, и, отпрянув от окна, она увидела свое отражение в оконном стекле.

Оно тоже было зеркалом! Она долго, любовно и пристально смотрелась в него, разглядывая свое лицо со следами слез на толстом слое румян, и видела лицо старой карги, приуготовленной к могиле безумным агентом похоронного бюро.

Все перевернулось. Это был ее дом, в котором она жила с самого рождения и знала здесь каждый уголок, дом, который стал как бы продолжением ее самой. Это была ее комната, она жила в ней долгие годы. Но безобразная и непристойная личина никак не могла быть ее лицом. Только зеркало могло показать ее подлинный облик, но у нее больше нет и никогда не будет зеркала. На мгновение она задержала взгляд на своем истинном отражении, и, будто из сострадания, оконное стекло сверкнуло как-то иначе, и она вновь увидела в нем гордую красавицу Лору Беллман. Она выпрямилась, сделала шаг назад и закружилась в танце. И с жеманной улыбкой на губах, танцуя, бросилась вперед, в окно, и острые края разбитого стекла пронзили ее тощую шею.

Так нашла она свою смерть, и такой ее обнаружили на следующее утро. Пришел доктор, которого позвали слуги, потом юрист, и они сделали все, что полагается. Дом был продан и перепродан. Его приобрело агентство недвижимости. Он сдавался в аренду, но жильцу в нем надолго не задерживались. У них возникали проблемы с зеркалами.

Один мужчина умер — по слухам, от сердечного приступа, — когда однажды вечером завязывал галстук перед зеркалом. Нелепая смерть, однако, до того он жаловался знакомым на странные явления, а его жена болтала об этом с каждым встречным.

Школьный учитель, арендовавший дом в двадцатые годы, «ушел из жизни» при обстоятельствах, о которых доктор Тэрнер не желал рассказывать. Он даже пошел в агентство недвижимости и попросил больше не сдавать дом в аренду, в чем, впрочем, не было особой необходимости, поскольку к тому времени дом Беллмана уже приобрел дурную репутацию.

Неизвестно, действительно ли Мэри Лу Дэмпстер исчезла где-то в недрах этого дома. Но в последний раз девочку видели год назад на дороге, ведущей к дому; и хотя тщательные поиски не дали никаких результатов, об этом случае много тогда говорили.

Затем объявились новые наследники, которые хотели все устроить немедленно и не желали никого слушать, грубо отвергая любые советы. Дом привели в порядок, чтобы снова сдавать в аренду…..

И теперь в нем — или с ним — жили, он и она. Вот, в сущности, и вся история.

Мистер Хэкер обнял Гвен одной рукой и помог ей подняться. Он говорил почтительным, извиняющимся тоном, стыдливо опустив глаза и избегая взглядов своих клиентов.

— Мы уедем отсюда прямо сейчас, — сказал муж, преградив Хэкеру дорогу к двери. — И плевать на аренду.

— Все можно устроить. Но я не смогу сразу подыскать вам другое жилье. К тому же завтра воскресенье…

— Мы упакуем вещи и съедем завтра, — предложила жена. — Поживем пока в гостинице, где угодно. Но в любом случае здесь мы не останемся.

— Я позвоню вам завтра утром, — сказал Хэкер. — Уверяю вас, все будет в порядке. В конце концов, вы прожили здесь неделю, и ничего. В том смысле, что никто…

Он замолчал на полуслове. Всем и так все было ясно. Хэкеры ушли, и муж с женой остались одни, вдвоем.

Вернее — втроем.