Рассказы. Часть 1

— На Землю, в заново распаханные районы Северной Африки. Бедную мою капсулу никогда не предназначали для подобных трюков. Раз уж она сплющилась от обыкновенного земного притяжения, то перегрузки при вхождении в атмосферу разнесли бы её вдребезги. Но пришелец позаботился, видимо, и о том, чтобы этого не случилось…

Я любопытный экстра-класса. Я способен залезть человеку в душу, а он и не заподозрит о моём существовании. Я наблюдателен до того, что никогда не проигрываю в покер. И я твёрдо знал, что разгонщик не врёт.

Мы стояли рядом под старым дубом. Самая нижняя его ветвь вытянулась почти параллельно земле, и её поддерживали целых три подпорки. Как ни длинны были руки разгонщика, но и он не смог бы обхватить ту ветвь. Шершавая серая кора, хрупкая, пропахшая пылью, закруглялась чуть ниже уровня его глаз.

— Вам невероятно повезло, — сказал я.

— Несомненно. Что это такое?

«Это» было чёрное, мохнатое, полтора дюйма длиной — оно ползло по коре, и один его конец извивался безмозгло и пытливо.

— Гусеница. Понимаете, у вас вообще не было шансов уцелеть. А вы вроде бы и не очень рады…

— Ну, посудите сами, — ответил разгонщик. — Посудите, до каких тонкостей он должен был додуматься, чтобы сделать то, что он сделал. Он заглядывал ко мне и изучал меня сквозь иллюминатор. Я был привязан к креслу ремнями, и к тому же его датчикам пришлось пробиваться через толстое кварцевое стекло, прозрачное односторонне — с внутренней стороны! Он мог видеть меня только спереди. Он, конечно, мог обследовать корабль, но тот был повреждён, и пришельцу ещё надлежало догадаться, до какой степени.

Во-первых, он должен был сообразить, что я не в силах затормозить без разгонной сети. Во-вторых, он должен был прийти к выводу, что в баках у меня есть определённый запас горючего, рассчитанный на полную остановку корабля после того, как прекратит работу разгонный ковш. Логически это вполне очевидно, не правда ли? Вот тогда-то он и решил, что остановит меня совсем — или почти совсем и предоставит добираться до дому на резервном топливе, черепашьим ходом.

Но потом, уже распрощавшись со мной, он вдруг отдал себе отчёт в том, что задолго до конца такого путешествия я умру от старости. Представляете, как тщательно он меня осматривал! И тут он вернулся ко мне. Направление моего полёта подсказало ему, куда я держал путь. Но смогу ли я выжить там с повреждённым кораблём? Этого он не знал. Тогда он осмотрел меня снова, ещё внимательнее, установил, из какой звёздной системы и с какой планеты я происхожу, и доставил меня сюда.

— Всё это шито белыми нитками, — заявил я.

— Разумеется. Мы находились за двенадцать световых лет от Солнечной системы, а он дотянулся сюда в одно мгновение. И даже не в том дело. — Разгонщик снизил голос до шёпота. Он зачарованно смотрел на гусеницу: та, бросая вызов притяжению, обследовала вертикальный участок коры. — Он перенёс меня не просто на Землю, а в Северную Африку. Значит, он установил не только планету, откуда я родом, но и район планеты.

Я просидел в капсуле два часа, прежде чем меня нашли. Полиция ООН провела запись моих мыслей, но сама не поверила тому, что записала. Невозможно отбуксировать разгонный корабль на Землю, миновав все локаторы. Более того, моя разгонная сеть оказалась размётана по пустыне. Даже баки с водородом и те уцелели при возвращении. Полиция решила, что это мистификация и что мистификаторы намеренно лишили меня памяти.

— А вы? Вы сами что решили?

И опять лицо разгонщика напряглось, сетка морщин сложилась в замысловатую маску.

— Я убедил себя, что пришелец-такой же космический пилот, как и я. Случайный прохожий — проходил, вернее, пролетал мимо и остановился помочь, как иные шофёры остановятся, если, скажем, у вас сели аккумуляторы вдали от города. Может, его машина была и помощней, чем моя. Может, и сам он был богаче, даже по меркам собственной его цивилизации. И мы, естественно, принадлежали к различным расам. И всё равно он остановился помочь другому, раз этот другой входит в великое братство исследователей космоса…

— Ибо ваша современная ксеногения считает, что он не мог обогнать нас в своём развитии. — Разгонщик ничего не ответил. — Как хотите, а я вижу в этой теории немало слабых мест.

— Например?

Я не уловил в его вопросе интереса, но пренебрёг этим.

— Вы утверждаете, что развитие вида останавливается, как только он начинает изготовлять орудия. А что, если на одной планете появились одновременно два таких вида? Тогда развитие будет продолжаться до тех пор, пока один из видов не погибнет. Обзаведись дельфины руками — и у нас самих возникли бы серьёзные проблемы.

— Возможно.

Разгонщик по-прежнему следил за гусеницей — полтора дюйма чёрного ворса знай себе обследовали тёмный сук. Я пододвинулся к своему собеседнику, нечаянно задев кору ухом.

— Далее, отнюдь не все люди одинаковы. Среди нас есть Эйнштейны и есть тупицы. А ваш пришелец может принадлежать расе, где индивидуальные различия ещё рельефнее. Допустим, он какой-нибудь супер-Эйнштейн…