Рассказы

Отчасти я рад тому, что мы ссоримся — это значит, что мы все-таки очень разные. Но она говорит слишком страшные вещи, чтобы оставить их без ответа.

Мгновение поколебавшись, я ставлю на землю свой рюкзак и мчусь вдогонку за пророчицей.

Заслышав меня, она оборачивается и останавливается. Рядом никого нет. За несколько метров от нее я резко торможу, чтобы перевести дыхание. Она рассматривает меня со спокойным любопытством. Я гляжу на нее, чувствуя себя с каждой секундой все глупее. Нет, я не могу броситься на нее с ножом — вдруг она все-таки не робот, а просто бродяга, у которой бывают странные идеи.

Она говорит:

— Вы хотите что-то спросить?

Неожиданно для самого себя я выпаливаю:

— Откуда вы знаете, что никто никогда не уходил из города? Почему вы так уверены?

Она качает головой:

— Я этого не говорила. Мне кажется, что аттрактор представляет собой замкнутый контур. Никто из тех, кого он притянул, не мог уйти. Но другие могли.

— Какие другие?

— Те, кто не находился в бассейне притяжения аттрактора.

Я злобно и растерянно смотрю на нее:

— При чем тут бассейн? Я говорю не о людях из бассейнов, я говорю о нас.

Она смеется:

— Прошу прощения. Я имела в виду не бассейны неподвижных аттракторов. У нашего странного аттрактора тоже есть бассейн — все точки, из которых вы попадаете на него. Форма этого бассейна, как и самого аттрактора, может быть невероятно сложной. В промежутках между шестиугольниками есть точки, из которых вы сваливаетесь на неподвижные аттракторы, поэтому некоторые бродяги и оказались там. Другие точки принадлежат бассейну странного аттрактора. Но могут быть и такие, которые…

— Которые — что?

— Которые позволяют уйти в бесконечность. Вырваться из города.

— Где эти точки?

— Кто знает? — Она пожимает плечами. — может оказаться, что из одной точки вы попадете на странный аттрактор, а из соседней — на траекторию, которая в конце концов выведет вас из города. Единственный способ это выяснить проверить все точки по очереди.

— Но ведь вы сказали, что мы все уже захвачены аттрактором.

Она кивает:

— Да, после такого длительного движения по орбитам все, что было в бассейнах, уже дол вынесено на аттрактор. Аттракторы стабильны. Из бассейна вы можете попасть на аттрактор, но из аттрактора деваться уже некуда. Так что те, чья судьба — жить в неподвижном аттракторе, сейчас уже там. Те, чья судьба покинуть город, уже покинули его. А те, кто все еще двигается по орбите, так и будут по ней двигаться. Надо понять это, принять это, научиться с этим жить. А если потребуется — выдумать нашу собственную веру, нашу религию…

Я хватаю ее за руку, вытаскиваю нож и быстро провожу острием по ее предплечью. Она взвизгивает и вырывается, потом зажимает рану другой рукой. Через секунду она отнимает руку, чтобы осмотреть порез, и я вижу тонкую красную линию на предплечье и расплывшийся ее отпечаток — на ладони.

— Ненормальный! — кричит она, отходя от меня подальше.

К нам подходит Мария. Пророчица — кажется, настоящая! — кричит, обращаясь к ней:

— Уберите его! Он сумасшедший!

Мария берет меня за руку, а затем, неизвестно почему, вдруг прижимается ко мне и начинает языком щекотать мне ухо. Я громко хохочу. Женщина неуверенно пятится, затем поворачивается и спешит прочь.

Мария говорит:

— Не бог весть какой разрез. Но то, что он открыл, — явно в мою пользу. Я выиграла.

Поколебавшись, я признаю свое поражение:

— Ладно уж, выиграла.

* * *

Ночь опять застает нас на шоссе. На этот раз к востоку от центра города. Мы глазеем на звездное небо над зазубренной линией брошенных небоскребов и едим сегодняшнюю добычу — огромную вегетарианскую пиццу. В голове слегка гудит — остаточные явления от воздействия кластера астрологов.

Наконец Мария говорит:

— Венера зашла. По-моему, мне пора спать.

Я киваю:

— Ладно. А я дождусь Марса.

В памяти всплывают обрывки сегодняшней пикировки. Я помню почти все, что сказала женщина в парке.

…после такого длительного движения по орбитам все, что было в бассейнах, уже должно быть вынесено на аттрактор…

То есть все мы уже бесповоротно захвачены. Но почему она в этом так уверена? Откуда она знает?

А если она ошибается? Если еще не все прибыли в конечный пункт назначения, где им суждено обрести покой?

Астрологи говорят:

— Все ее мерзкие, редукционистские, материалистические инсинуации — грубая ложь. За исключением того, что касается судьбы. Вот это нам нравится. Судьба это хорошо.

Я встаю и перехожу метров на десять южнее, чтобы отделаться от их влияния. Потом оборачиваюсь и смотрю, как спит Мария.

Может оказаться, что из одной точки вы попадете на странный аттрактор, а из соседней — на траекторию, которая в конце концов выведет вас из города. Единственный способ это выяснить — проверить все точки по очереди.

В данный момент все, что она говорила, представляется мне сильно искаженным и безграмотным изложением рационалистской модели. И я в отчаянной надежде хватаюсь за ту половину ее версии, которая мне подходит, отбрасывая остальное прочь. Метафоры мутируют и скрещиваются, совсем как когда-то…