Рассказы

Там клубился сизый дым. Хрюкин, Иванов и сам профессор Гадюкин курили без устали, время от времени отправляя в форточку очередной бычок. Завхоз постоянно ругался, что безалаберные профессора замусорили ему весь двор, но те не обращали внимания.

– Добрый вечер, батенька, - помахал рукой Гадюкин. - Ну что, готовы взглянуть на наше творение?

– Конечно. Все готово?

– Спрашиваете, батенька, спрашиваете! Все готово, все в порядке! Знаете, мы ради интереса трансплантировали наш искусственный мозг обезьяне. Все равно лежала без дела - надо же было ее к чему-то приспособить…

Эдуард Степанович очень медленно повернул голову, безуспешно пытаясь переварить услышанное.

– Что-что вы сделали, профессор? - очень тихо переспросил он.

– Шутка! - залился радостным смехом Гадюкин. - Ну что же вы, батенька, ко всему так серьезно? Уже и не пошути с вами! Пойдемте, покажу ваш заказ…

При виде искусственного мозга, мирно лежащего на столе, Эдуард Степанович вздохнул с облегчением. Профессора сделали ему прозрачный каркас, подключили камеры, микрофоны и антенны, голосовой синтезатор, гибкий манипулятор и еще множество устройств загадочного предназначения. Выглядело все это не слишком эффектно - словно компьютер, собранный кружком «Юный Самоделкин», - но, похоже, работало.

Манипулятор искусственного мозга не бездействовал - он сортировал крошечные винтики, раскладывая их по размеру. За этим процессом внимательно следил профессор Прилипко, что-то отмечая в развернутых окнах эль-планшетки. Иногда мозг ошибался, манипулятор ронял винтик или клал его в неправильное отделение - тогда Прилипко вносил исправления.

При появлении Гадюкина и Эдуарда Степановича крохотная линза, установленная на каркасе, слегка повернулась, а из динамиков прозвучал приятный мягкий баритон:

– Здравствуйте, профессор. Рад вас видеть.

– Здравствуй, Альберт, - ласково ответил Гадюкин, садясь за стол. - Чем занимаешься?

– Мы учимся различать предметы по размеру. Это интересно.

– Он делает успехи, Аристарх Митрофаныч, - доложил Прилипко. - Почти перестал ошибаться.

– Очень хорошо, батенька, продолжайте. Альберт, познакомься с Эдуардом Степановичем - это он нам тебя заказал.

– Рад с вами познакомиться, Эдуард Степанович, - ответил мозг.

– Взаимно… Альберт, верно?… Вы дали ему имя, профессор?

– Сами посудите, батенька, не может же разумное существо не иметь имени? - улыбнулся Гадюкин. - К тому же он сам его выбрал.

– В честь Эйнштейна?

– Кто такой Эйнштейн? - влез мозг. Эдуарду Степановичу показалось, что в голосе машины звучит тревога. - Я неоригинален? Это имя уже занято? Я постарался выбрать необычное.

– Мы пока не подключали его к Паутине, - прошептал Гадюкин. - Стараемся обучать постепенно, не перегружать, не обрушивать слишком большую лавину информации, так что он еще многого не знает. Но учится очень быстро - две недели назад Альберт вообще не мог говорить, а неделю назад разговаривал, как роботы из старых фильмов. Помните?… А теперь, сами видите, уже начинает формироваться личность…

– Профессор, а когда он будет готов для демонстрации на публике?

– В принципе… в принципе, он уже готов, батенька… - задумчиво сощурился Гадюкин. - Мышление Альберта развито еще не в полной мере - сейчас его можно сравнить с ребенком лет семи-восьми… Но он, несомненно, уже совершенно разумен - это не просто компьютерная программа, не псевдоинтеллект для электронной оболочки, которые производят мелко-мягкие…

– Превосходно. В таком случае, завтра я его забираю.

– Что? Забираете? Куда забираете, батенька? - забеспокоился профессор.

– Завтра наш президент летит в Белый Дом - с ответным визитом. А ребята из Силиконовой Долины уже подвезли туда свой искусственный мозг… кстати, вы были правы, у них действительно получился шкаф размером с комнату. Так что нам надо продемонстрировать свой - или президент проиграет пари.

– А на что спорили-то?

– Не волнуйтесь, профессор, только на интерес… Но если мы проиграем, это больно ударит по престижу. Нам бы после Олимпиады оправиться…

– А я говорю, никакой это был не допинг! - грохнул кулаком по столу Гадюкин. - Судей купили!

– Профессор, я не знаю, чем вы там обкололи наших спортсменов, но вы явно перестарались. Когда бегун проходит марафонскую дистанцию за восемнадцать минут, даже до последнего идиота обычно доходит, что здесь что-то не так. Черт возьми, Осипова не смогли догнать даже на мотоцикле!

– Скажите спасибо, что я Лелика не выставил… - пробурчал Гадюкин. - А он так мечтал получить золото за штангу…

– Да, я помню, как он бегал вокруг института с грузовиком на плечах, - сухо подтвердил Эдуард Степанович. - Запаковывайте вашего Альберта, профессор, завтра он летит в Вашингтон. Кто из вашей команды будет его сопровождать?

– Да я сам!… я сам!…

– Сожалею, профессор, это исключено. Президент строго-настрого запрещает выпускать вас из страны. Ваша голова слишком дорого стоит.

– Тогда Лелик.

– Ему тоже нежелательно. Нужен кто-то, кто знает английский.

– Лелик знает. Он восемь языков знает.