Рассказы

— Едва я успеваю заснуть, как звонит будильник. Пора вставать. Я никак не могу выспаться. Накапливается усталость, работа валится у меня из рук, иной раз у меня прямо за столом возникают галлюцинации. Я не могу этого выносить. Не могу!

— Понятно, — кивнул Лебнер. — Я вижу, что ваш час подошел к концу.

* * *

— Теперь давайте поговорим о брифкейсе, — предложил Лебнер при их следующей встрече. — Вы не пытались его открыть?

— Он заперт.

— Ага. А ключа у вас нет?

— Замок наборный. Открывается комбинацией из трех цифр.

— Комбинацию вы не знаете?

— Естественно, нет. И потом, я не должен открывать брифкейс. Мне надо его передать.

— И что, по-вашему, в брифкейсе?

— Не знаю.

— Но что там может быть?

— Понятия не имею.

— Может, государственные секреты? Наркотики? Наличные?

— Там может быть и грязное белье, — ответил Хэкетт. — От меня требуют одного — отвезти брифкейс в Кливленд.

* * *

— Вы всегда следуете одним маршрутом? — полюбопытствовал Лебнер в следующий раз.

— Конечно. В Кливленд другого пути и нет. По автостраде I-71.

— А у вас не возникало желания изменить маршрут?

— Один раз я поехал другим путем, — вспомнил Хэкетт.

— Каким же?

— По I-75 я доехал до Дэйтона, потом по I-70 до Колумбуса, после чего вновь выехал на I-71. Хотелось как-то разнообразить маршрут, а чего я добился? Удлинил себе путь на тридцать пять миль, дорога заняла у меня на полчаса больше, так что будильник зазвонил, едва я улегся в кровать.

— Понятно.

— Больше я не экспериментировал. Поверьте мне, куда проще ехать во сне по одной автостраде.

* * *

Лебнер умер.

Звонок секретаря доктора потряс Хэкетта. Из месяца в месяц он каждую неделю приходил к Лебнеру, пересказывал свой сон в надежде вспомнить какую-то мелочь, которая навсегда освободит его от дальних поездок в Кливленд. И когда он уже почти смирился с тем, что мелочи этой ему не вспомнить, Лебнер покинул его.

Он заставил себя позвонить секретарю, спросил, от чего умер Лебнер.

— Сердечный приступ, — ответила женщина. — Он умер во сне. Заснул и не проснулся.

Потом Хэкетт вообразил, что теперь его сон снится Лебнеру. Психоаналитик каждую ночь будет подниматься из могилы, чтобы отвезти этот чертов брифкейс в Кливленд, а он, Хэкетт — почивать без сновидений.

Мысль эта согрела его душу, и в ту ночь он улегся в постель, не сомневаясь, что так оно и будет. Но, едва его сморил сон, зазвонил телефон и голос на другом конце провода сказал, что ему надо делать.

* * *

— Я не собирался обращаться к другому психоаналитику, — объяснял Хэкетт, — потому что чувствовал, что с Лебнером мы ничего не добились. Но я и сам не могу выбраться из этого тупика. Каждую ночь мне снится этот чертов сон. Здоровье у меня ни к черту. Я пришел к вам, потому что не знаю, как мне быть.

— Здравое решение, — кивнул его новый психоаналитик, Крулл. — Именно поэтому люди к нам и приходят.

— Полагаю, вы хотите, чтобы я рассказал вам свой сон.

— Особого желания не испытываю.

— Не испытываете?

— По своему опыту я знаю, что нет ничего зануднее чужого сна. Но, возможно, начинать лучше именно с этого, так что давайте вас послушаем.

Пока Хэкетт пересказывал сон, сидя на жестком стуле, а не лежа на кушетке, Крулл нетерпеливо ерзал в кресле. Возрастом новый психоаналитик был не старше Хэкетта, в брюках и рубашке с коротким рукавом цвета хаки, на нагрудном кармане темнел вышитый крокодильчик. Чисто выбрит, аккуратно подстрижен и, в отличие от Лебнера, абсолютно не соответствовал общепринятому образу психоаналитика.

— И что вы теперь намерены мне предложить? — спросил Хэкетт, закончив рассказ. — Я сам должен постараться осознать, что означает этот сон, или вы скажете, что он может означать?

— Кого это волнует?

Хэкетт вытаращился на психоаналитика.

— Вам ведь наплевать, что означает этот сон, не правда ли?

— Ну, я…

— Я хочу сказать, в чем суть проблемы? — оборвал его Крулл. — Не в том, что вы влюблены в свое пальто, так? И нет у вас тайного желания поучаствовать в съемках порнографического фильма. Вас волнует одно: вы не можете выспаться. Я прав?

— Да, — кивнул Хэкетт. — Правы.

— Этот неудобоваримый сон донимает вас каждую ночь?

— Каждую. Если только я не принимаю таблетку снотворного. Раз шесть я пил эти таблетки. Просыпался разбитый, весь день ходил с больной головой, как после крепкой выпивки. Да и вообще, не жалую я лекарства.

— М-м-м-м, — Крулл заложил руки за голову, откинулся на спинку кресла. — Давайте разбираться. Сон вас пугает? Он наполнен ужасом?

— Нет.

— Вы испытываете боль? Страдания?

— Нет.

— Значит, единственная проблема — усталость?

— Да.

— Вполне естественно, что вы испытываете усталость. Каждую ночь отмахивать за рулем по пятьсот миль вместо того, чтобы спать. Неудивительно, что днем вы не в своей тарелке. Вы со мной согласны?

— Да.

— Другого ответа я и не ждал. Вы не можете каждую ночь проезжать по пятьсот миль и днем быть как огурчик. Но… — Крулл наклонился вперед, — готов спорить, половину дистанции вам по силам, так?

— Что вы хотите этим сказать?