Рассказы

Он был общительный человек и за три дня перезнакомился со всеми на корабле. Он поспевал повсюду. Он руководил уборкой, проводил аукционы, собирал деньги для спортивных призов, изучал игру в гольф и метание кольца, организовывал концерты, устраивал балы-маскарады. Он был повсюду и всегда. Мы звали его мистер Всезнайка прямо в лицо. Он считал это комплиментом. Но во время еды он был совершенно непереносим. Потому что большую часть времени мы были в его руках. Он был сердечен, жизнерадостен, говорлив. Он был спорщик. Он всё знал лучше всех, и было ударом по его немыслимому тщеславию с ним не согласиться. Он не бросал тему разговора, даже самого незначительного, пока не заставлял вас встать на его точку зрения. Он никогда не думал, что может ошибаться. Он был парень, который знает. Мы сидели за столом доктора. Мистер Келада мог, со всей очевидностью, управляться, как хочет, потому что доктор был ленив, а я холодно равнодушен. Исключение составлял мужчина по фамилии Рамсей, который сидел вместе с нами. Он был догматичен не меньше мистера Келады и сильно возмущался его левантийской самоуверенностью. Дискуссии, которые они вели, были язвительными и бесконечными.

Рамсей служил в американской консульской службе на Кобе. Это был крупный тяжёлый мужчина со среднего запада, с массой жира, распиравшей его костюм из магазина готового платья. Он возвращался назад, чтобы вновь занять свой пост после короткого визита в Нью-Йорк, где он встречал жену, проведшую год дома. Мисс Рамсей была очень хорошенькой женщиной, с приятными манерами и чувством юмора. Консульская служба плохо оплачивается, и она всегда была очень просто одета, но знала, как носить свою одежду. Она достигла эффекта совершенной оригинальности. Я бы не уделил ей ни малейшего внимания, но она обладала качеством, которое, возможно, достаточно обычно среди женщин, но в наши дни не так заметно в их манерах. Нельзя было не поразиться её скромностью.

Однажды за ужином разговор случайно коснулся жемчуга. В то время в газетах много рассказывали о культивированном жемчуге, который выращивали хитроумные японцы, и доктор заметил, что он неминуемо должен снизить цену на настоящий. Культивированные жемчужины, действительно, были хороши, вскоре они станут превосходными. Мистер Келада, в своей обычной манере, подхватил новую тему. Он рассказал нам всё, что следовало знать о жемчуге. Не думаю, что Рамсей знал хоть что-то о предмете, но он не мог устоять перед возможностью броситься на семита, и через пять минут мы были в центре жаркого спора. Я уже видел мистера Келаду многоречивым и страстным, но никогда столь многоречивым и страстным, как теперь. Наконец что-то сказанное Рамсеем задело его, потому что он стукнул по столу и вскричал:

- Что ж, я знаю, о чём говорю. Я еду в Японию как раз, чтобы взглянуть на этот самый японский жемчужный бизнес. Я в деле, и любой скажет вам, что стоит прислушаться к тому, что я говорю о жемчуге. Я знаю о самых лучших жемчужинах в мире, а то, чего я не знаю о жемчуге, не стоит и знать.

Это было новостью для нас, так как мистер Келада при всей его разговорчивости никогда прежде не говорил, чем занимается. Мы только смутно догадывались, что он едет в Японию в какую-то командировку. Он триумфально оглядел стол.

- Они никогда не смогут получить культивированный жемчуг, который такой эксперт, как я, не отличит с первого взгляда. – Он указал на ожерелье, которое носила миссис Рамсей. – Даю слово, миссис Рамсей, что эта нить, надетая на Вас, никогда не будет стоить ни центом меньше, чем сейчас.

Миссис Рамсей, исполненная скромности, слегка покраснела и спрятала ожерелье под платье. Рамсей наклонился вперёд. Он взглянул на нас, и усмешка блеснула в его взгляде.

- У миссис Рамсей хорошенькое ожерелье, не правда ли?

- Я сразу его заметил, - отвечал мистер Келада, - Ого, сказал я себе, вот жемчуг что надо.

- Я купил его не сам, конечно. Интересно узнать, во что Вы его оцените.

- В рыночных ценах примерно в пятнадцать тысяч долларов. Но, если оно было куплено на Пятой Авеню, не буду удивлён, если услышу, что оно стоило больше тридцати тысяч.

Рамсей ухмыльнулся.

- Вы будете удивлены, если услышите, что миссис Рамсей купила эту нить в универмаге за день до того, как мы покинули Нью-Йорк, за восемнадцать долларов.

Мистер Келада вспыхнул.

- Чушь. Она не только настоящая, но это лучшее из ожерелий по размеру жемчужин из тех, что я видел.

- Поклянётесь в этом? Я спорю на сотню долларов, что это имитация.

- Хорошо.

- Нет, Элмер, ты не можешь спорить наверняка, - сказала миссис Рамсей.

Она слегка улыбалась, а тон её мягко протестовал.

- Почему не могу? Если представляется такой лёгкий шанс раздобыть деньги, я бы был полным дураком, если бы не воспользовался им.

- Но как мы сможем доказать это? – продолжала она. – Это всего лишь моё слово против слова мистера Келады.

- Дайте мне взглянуть на ожерелье, и, если это имитация, я сам скажу вам. Я могу себе позволить потерять сотню долларов, - сказал мистер Келада.