Рассказы

Будто пораженный молнией, Миретт не знал, что ответить.

– Он умирает от голода, – сказал мэтр Тайяд. – Ужин готов?

– Да, сир, – тихо ответила она, приседая в реверансе.

И она отступила, пропуская мужчин в столовую. Столовая была просторна, с полом, устланным ржаной соломой, большим дубовым столом и скамьями, покрытыми яркими тканями. В углу стоял буфет со множеством полок, уставленный оловянной посудой с копченными свиными языками, кубками, кувшинами и бонбоньерками. Потолок поддерживали толстые, покрашенные в коричневый цвет, балки. На стене висели розетки из желтого металла. Вся эта роскошь до того ослепила Миретта, что он не осмеливался говорить во время ужина. А мэтр Тайяд хлопотал около него с дружеским участием;

– Как вам нравится это вино? Моя жена купила его сегодня утром в Бургундском порту. . . Попробуйте этот бок, фаршированный мягким сыром и свежими яйцами. . . Вашу обезьянку по-королевски накормят в кухне. Все чудесно. Поговорим позже. . . вы должны мне столько рассказать!

Когда на десерт подали пресное печенье, вафли и запеканки, отяжелевший от алкоголя, ощущая во рту жжение от пряностей, с животом, раздувшимся от мучных изделий, Миретт испытывал близкое к отупению блаженство.

На длинном крюке с потолка свисала масляная лампа, от света которой лица казались восковыми. Из кухни доносилось тихое позвякивание блюд и кубков. Пахло мускусом и имбирем.

– Гость мой, – сказал мэтр Тайяд, – я дождался конца трапезы, дабы повести с вами разговор о моих проектах, так как полагаю, что насытившееся тело высвобождает разум для возвышенных размышлений.

Дама Бланш сделала вид, что собирается встать.

– Останьтесь, друг мой, – остановил ее мэтр Тайяд. – Вы можете меня послушать. Сегодня у нас праздник. За нашим столом сидит человек, которого милость Божья избавила от злобы стихий. Наука нас учит, что любое живое существо, попавшее в кипящее масло, сварится насмерть. И вот, чудесным образом законы природы отступили по повелению Господа.

– Неужели вы действительно ничего не ощутили? – по-детски наивно спросила Дама Бланш.

– Ничего, – ответил Миретт. – Ни жжения, ни удушья от жара, даже в глазах не щипало. . .

– А как были одеты судьи? Правда ли, что господин королевский прокурор церковного суда похож на старого филина и носит на пальцах перстни с такими огромными камнями, в которые можно смотреться, как в зеркало?

– Дама Бланш! – с мягкой укоризной одернул ее мэтр Тайяд.

– А палач? Как он выглядит?

– Об этом говорить не стоит, – оборвал ее мэтр Тайяд, начиная терять терпение. – С тех пор, как я занимаюсь проблемами предначертания человеческой судьбы, я никогда бы не подумал, что мне будет дано принимать под моим кровом человека, невиновность которого публично восторжествовала при жесточайшем испытании.

Александр Миретт веселился от души, потому что он много выпил и Дама Бланш была чертовски мила.

– Но я действительно виноват! – признался он, заливаясь хохотом.

– Вы виноваты? Ах, любопытная, любопытная душа человека, на которого снизошла милость Божья! Божье милосердие переполняет ее таким светом, что она считает себя недостойной его. Будучи человеком и существом, унаследовавшим первородный грех от своего предка Адама, он не находит в себе высшую чистоту, полную, ангельскую чистоту, которая одна только могла сделать его достойным особого внимания Божьего.

– Вы действительно в это верите? – изумился Александр Миретт.

– Верю ли я? Вы судите свою невиновность с точки зрения человека смертного. Высший же Судия судит ее в своей бесконечной милости. В Его глазах вы избранник. Он уготовил вам более высокие добродетели, о которых вы и сами не догадываетесь. Его сердце за ваше сердце. Понимаете меня, Бланш? Перед вами человек, на которого свет Божий пролился, когда он чуть не впал в опалу.

Миретт, засмущавшись, скромно опустил голову.

– Вы преувеличиваете, мэтр Тайяд, – возразил он из вежливости.

– Нет! – изрек мэтр Тайяд, и его наивные глаза вспыхнули решимостью. – Нет, я не преувеличиваю. Я пригласил вас с обезьянкой под свой кров только потому, что знаю цену вашей тайны. Я буду изучать ваше чудесное избавление. Рядом со мной будет исключительный человек, отмеченный благодатью Божьей, хотя и сам об этом не подозревает. Каждый из нас объединяет в себе небо и землю. Coeli cum terra homo unio est. По мере своих опытов я пришел к убеждению, что именно соединение этих двух элементов позволяет создать человека. Я мог бы создать человека, если бы сумел определить пропорции этой смеси!..

– А нет ли более простого способа, друг мой? – робко осведомилась Дама Бланш.

– Ах! – вскричал мэтр Тайяд. – Взять немного неба, заключить его в тайный сосуд с хорошей землицей, произнести заклинание и получаешь человека!.. Пойдемте в мой кабинет.

Я вам расскажу о своих изысканиях. Вы ближе к Богу. Я ближе к людям. Наша дружба принесет изумительные плоды. Мэтр Миретт! Мэтр Миретт! Я счастлив!

Он встал из-за стола, бледный, как труп.