Рассказы

Но вот подошли к одной аккуратной елочке, и тут оба, и председатель «комиссии» Костя и Леша, поняли: вот она, красавица-то!

— Давай! — сказал Костя. — Лучше не найти! Отгребем снизу и срубим.

Он бросил топор, чтоб ловчей было двигаться. Обрушивая горы снежных шапок, ребята забрались под хвою. Там было полутемно. Сквозь иголки просвечивало румяное морозное утро. Вдруг Леша вцепился в «председателя».

— Ммме… вве… мме… введьмедь!..

— Где?!

Не сразу Костя разглядел большой сугроб, из-под которого пробивалось чье-то дыхание.

«Ведьмедь» шевельнулся. Костя обмер, коленки стали слабые. Леша рванулся было бежать, но «председатель» схватил его за рукав и потянулся к топору.

Сугроб снова шевельнулся, и вдруг на снегу показалась перед оторопевшими ребятами живая человеческая голова!

Голова откашлялась и сказала:

— А я… тут вздремнул! На травке, так сказать!

— А кто вы такой? — сипло прошептал Костя.

— А вы кто?

— Мы — елочная комиссия! — важно сказал Леша.

Но Костя отстранил его:

— Пойдемте с нами туда,… в село…

— Отлично! Я вас именно хочу попросить, товарищи мальчики, сходить в деревню и позвать товарищей колхозных крестьян. Я бежал оттуда… из-за границы… Там нас замучили! Брат у меня был любимый, коммунист, они его расстреляли… Идите, зовите!

— Нет, лучше вы туда — с нами.

— Я бы с удовольствием, товарищи молодые люди, но у меня совершенно отморожены ноги. Не могу встать, не то что идти.

Леша отвел Костю в сторону и зашептал:

— Пойдем, Костька! Павлу Власьевичу скажем, дяде Саше…

— Ладно. Ты беги, — ответил Костя, — а я побуду.

Леша потоптался на месте:

— Что ж, тебе одному оставаться? Не пойду я!

— Кто председатель? — вскипел Костя. — Беги сейчас же, единым духом!

Леша побежал, взметая снежную пыль. Костя посмотрел ему вслед. Чужой покосился на Костин топор:

— Это зачем?

— Елочку.

— К рождеству христову?

— Нет! К Новому году!

— А! Ну, дай помогу!

Человек вскочил и, не дав Косте опомниться, выхватил топор. Костя закричал и бросился бежать, проваливаясь в снег. «Ведьмедь»-огромный, страшный-погнался за ним. Костя втянул голову в плечи, прикрыл ее руками и в ужасе все бежал, натыкаясь на елки. Удар обрушился на него сзади. Родное поле, знакомый лес, Медвежья сопка, солнце — все закачалось, поплыло, ясный день потемнел…

Через полчаса прибежал Леша с пограничниками.

Костя лежал на животе недалеко от красавицы-елки. Около него валялся глубоко ушедший в снег топор. Все это уже было слегка запорошено свежим снежком.

Леша заплакал.

— Слезой делу не поможешь, — сказал дядя Саша. — Жив! Только без памяти. Беритесь, ребята: в больницу его… Леша, топор подбери! А мы вдогонку за «зверем»… Вон следы…

Два пограничника бережно понесли Костю. Сзади шагал Леша. Как Леша ни жмурился, как ни сжимал веки, стараясь задержать слезы, они катились, горячие, по щекам и замерзали на подбородке…

У больницы собралась вся школа. Но доктор Натан Натаныч никого не пускал в палату. Только Костиных родителей он пропустил и Павла Власьевича, а больше никого.

— Нельзя ему. Вредно.

— А как он, Натан Натаныч?

— Ничего. Его счастье — полушубок на нем был основательный. Только ключицу попортило. А в общем, ничего. Дней через десять получите вашего Костю.

— Как через десять? Ведь Новый год уже скоро!

— Что ж? Придется его отложить.

— Разве Новые годы откладываются?

Ребята печально бродили по больничному двору, заросшему голыми березами и маленькими, корявыми елками. Пронюхав, которое окно Костино, они взбирались на стоявшую под окном елочку и прижимались к стеклу. Но окно было занавешено белой больничной занавеской…

III

Двадцать девятого Леша прислал записку: «Костя, того «ведьмедя» поймали, он был японский разведчик». Тридцатого Натан Натаныч разрешил Косте садиться. А тридцать первого Костя уже сидел на табуретке и, расстелив на подоконнике бумагу, неумело, точно первоклассник, левой рукой писал ответ (правая вместе с плечом была забинтована).

«Ребята, поздравляю с Новым годом шестой класс и все классы. Сегодня вам будет весело. А мне вроде скучно. Но ничего, только перевязки — больно. Какую вы елку взяли: которую мы с Лешкой выбрали или другую?»

Он устал писать и долго сидел, глядя на пустынный двор. За окном сгущались сумерки, кончался последний день старого года. В школе сейчас убирают елку, в классах весело, шумно, светло…

Он лег на койку и скоро заснул. Приходила няня, заглянул Натан Натаныч, но Костя не слыхал.

Ночью странный шум разбудил его. Костя поднялся с трудом, кое-как, левой рукой, натянул серый халат и подошел к окну. Больничный двор был весь заполнен ребятами. Они суетились около стоявшей под окном елочки, они убирали ее разноцветными свечами, звездочками, дедами-морозами, золотым дождиком, канителью…

В больничном коридоре часы пробили двенадцать. Косте стало весело. Он подышал на стекло и пальцем вывел громадную цифру 12. Ребята закружились вокруг елки — председатель «елочной комиссии» открыл все-таки новогодний бал.

ЛЕВЫЙ ФЛАНГ (Из красноармейских рассказов)