Рассказы

Улики — альбом и краски — налицо, и я не стал отпираться. «Чернокожие» издали победный клич и закружились в пляске. Они все были невысокого роста, мне по грудь, и в. одиночку я справился бы с любым из них.

«Вождь» продолжал:

— Мы хотим вас взять в плен!

— Надолго?

— Дней на пять.

— Милые, за что?

— За то, что вы художник. Наш, лагерный, заболел. Тут Большой Костер на носу, надо подготовку, надо Костровую-площадку украсить, надо портреты, надо лозунги, а он вздумал болеть! Мы кинулись — ищем художника но всему побережью. И вот — нашли! Пожалуйста, поедемте! Лагерь наш — вон он, под Медведь-горой, близехонько! Пожалуйста, поедемте!

И все стали хором повторять:

— Пожалуйста, поедемте!

— Так п быть! — сказал я. — Только там у вас камешки… так вы их выкиньте. Я и так пойду.

Они засмеялись:

— Ведь это для коллекции. Тут кварц, кальцит, диорит. Разве можно? Эй, ребята, к лодке! Берись за весла! Фанфарист, труби веселей!..

Они повели меня к ялику, усадили, навалились на весла — и мы понеслись по спокойному, величественному морю.

Фанфарист долго смотрел на меня, потом усмехнулся:

— Какой вы… беленький!

— Зато вы чересчур черные.

— Это здесь солнце такое. Поживете с нами — я вы почернеете. Споем, ребята!

Мы на солнце загорели.
Будь готов-всегда готов!
Словно негры, почернели.
Будь здоров-всегда здоров!

Я стал подпевать:

Мы здоровья наберем.
Будь готов — всегда готов!
И домой его свезем.
Будь здоров — всегда здоров!

Хорошо поется на воде! Песня растет, ширится, крепнет, точно над лодкой простерся большой, полный ветра парус…

Мы причалили к пристани и очутились в сказочном царстве. Оно было объято сном, будто заколдованное. Тихо стояли диковинные деревья: самшит, туя, держи-дерево, миндаль… На тонкой мачте замер красный флаг. Улегся спать и ветер. Умолкло море.

На пригорке (как и полагается в сказке) возвышались палаты. Они были голубые, со стрельчатыми окнами и резными крылечками. В палатах мертвым сном спали чернокожие жители сказочного государства.

— Кто это вас всех заколдовал? — тихо спросил я.

— Это злой чародей Мертвый Час, — ответила вожатая. — Он приходит к нам каждый день после обеда…

Вдруг заиграли волшебные трубы, и запели птицы, зашумело море, захлопали двери, проснулись чернокожие ребята — пионеры и октябрята. Они широко раскрывали глаза:

— Как долго мы спали, Зина?

— Сто лет! — смеялась вожатая. — Вставайте, сони, бегите на Костровую, на сбор отрядов: я художника привела…

На каменных трибунах Костровой площадки расположилось все славное племя «чернокожих». Они были в белом и от этого казались еще темней. Зина громко и раздельно сказала:

— Давайте думать, чем украсить нашу Костровую площадку! У кого какие идеи?

Невысокий головастый мальчишка поднял руку:

— Я хочу спросить: мечту можно нарисовать?

— Какую мечту?

— У нас есть такая мечта, — объяснил мальчик, — потому что мы часто мечтали в отряде, что вот будто к нам приехал товарищ Сталин и будто он сидит с нами здесь, на трибуне, а мы все на него смотрим. Вот у нашего отряда какая мечта. II можно ли это нарисовать?

По трибунам прокатился одобрительный гул. А когда он смолк, звонко заговорила девочка:

— У меня такая картинка, — она взмахнула вырезанной ил детского журнала страницей: — нарисован товарищ Сталин, он держит маленькую дивчинку Гелю. Товарищ Сталин так приветно улыбается, а Геля така гарнесенька та черненька! Можно ли сделать, как это, только чтоб вместо Гели были мы, наш отряд?

Зина обернулась ко мне:

— Товарищ почетный пленник, как вы считаете?

Я ответил Великому Собранию:

— Ладно, товарищи, попробую нарисовать вашу мечту.

Первым делом я стал рисовать пионеров. Кудрявая украинка, хохотунья Галя, стройный и ловкий кабардинец Барасби, узкоглазый, не умеющий говорить по-русски кореец Пак, молчаливый ненец Юфат, землячок Миша Кулешов, толстощекая шумная Сарра из Биробиджана — все они очутились у меня в альбоме.

А жил я в ящике.

Зина все уговаривала меня перейти в большой дом. в просторную комнату, но мне понравился ящик, В нем недавно привезли из Москвы столичный подарок — концертный рояль!

Ребята смеялись:

— Посадили пленника в ящик!

Но ящик ящику рознь. Этот был громадный, как дом. Я поставил его у самого моря, покрыл голубой краской, навесил дверь, пробил окно, и там стало очень хорошо.

Весь день за тонкой стеной моего «музыкального» ящика шумели волны и пионеры. В окно врывался морской ветер и шуршал бумагой, точно спрашивал:

— Как работается?

А волны то тянулись к окну, подсаживая друг дружку, то стучали галькой в дверь:

— Как работается?

Ночью заглядывали большущие звезды, мерцали изо всех сил и тоже, я уверен, интересовались:

— Как работается?

А когда я заснул, мне приснилась удивительная музыка: недаром же в моем «доме» долго жил важный концертный рояль!

Разбудили меня горны, солнце и звонкий голос:

— Вы не спите?

Это была Галя. Она засунула кудрявую голову в окно и покосилась на стол:

— Как работается?