Распутницы

— Я Ондатра видел!

— Как?! Ты разговаривал с ним? Что он сказал тебе?

— Нет, он мимо проезжал в своём «мерседесе» и посмотрел на меня, прямо в глаза. У меня даже сердце упало…

Геннадий помолчал, сказал таким тоном, словно разговаривать с Андреем Андреевичем ему было неохота:

— Успокойся. Не переживай. Всё будет у нас в порядке.

— Я за Машку боюсь.

— Всё будет нормально.

В трубке раздались гудки. Андрей Андреевич, обидевшись, опустил трубку на аппарат. Посмотрел на своё отражение в настенном зеркале — лицо осунувшееся, бледное, какое-то больное. Что это Геннадий так резко ответил? Может, правду сказал, что будет всё в порядке? Что-то, видимо, накопал на этого Ондатра и его злодеев. Дай бы Бог, чтобы все они получили по заслугам. И честные люди, чтобы тоже получили по своим честным заслугам. Под честными людьми Андрей Андреевич подразумевал себя и сына.

Он вошёл на кухню, ожидая увидеть Машку, смотревшую телевизор, но телевизор бубнил сам по себе — на кухне внучки не было.

Андрей Андреевич налил в высокий стакан вишневого сока из пакета, немного разбавил его водой, чтобы не был таким терпким, жадно выпил несколькими глотками, пошёл в зал.

Машка сидела за компьютером и читала его рукопись о распутной баронессе.

Машка обернулась, словно оправдываясь, пояснила:

— Пока ты гулял, решила полюбопытствовать, что ты пишешь. Ну, дед, ты извращенец!

Это заявление внучки поразило Андрея Андреевича и заставило улыбнуться. Он медленно опустился на диван, сказал с напускной суровостью:

— Это ты так деда родного величаешь?!

— А как ещё тебя величать после чтения твоего опуса?

Андрей Андреевич решил прилечь. Устраиваясь, снова усмехнулся:

— Дожил, внучка старым извращенцем зовёт.

— Не старым, а просто извращенцем. Такое накатал, уши у меня покраснели от выкрутасов твоей баронессы.

Глядя в потолок, Андрей Андреевич пояснил:

— Я хотел денег подработать, чтобы ты себе свадьбу нормальную справила!

— Да? Здорово! Ты самый великий извращенец планеты, дедуля! Я тебя очень люблю! А что дальше не пишешь?

Андрей Андреевич со вздохом солгал:

— Плохо себя чувствую…

Какое теперь имеет значение, будет он писать или не будет? Что бы он ни написал — это никому не нужно. Никому.

— Что отец про меня сказал? — спросила Машка, ожидая услышать что-нибудь нервное или гневное.

— Ничего.

Ответ деда поразил её. Она уточнила обиженно:

— Про меня не спросил?

— Ни слова.

— Вот гад!

Наутро, еле продрав глаза после бессонной ночи, Геннадий решительно взялся за дело — он повёл наступление по всем фронтам. Своего помощника Реброва вместе с Одоевой Геннадий отправил к вилле Ондатра следить во все глаза: кто въезжает, кто выезжает из бандитской «малины»; особенно было указано уцепиться за новенький БМВ с номером 666 и проследить его водителя. Что Саша Семёнов появится у Ондатра, сомнений не возникало. Сам же взял скоросшиватель с делом Игошина и направился в СИЗО на «беседу» с преступником. Каузина сегодня на работу не вышла, позвонила, что «приболела». Геннадий не настаивал — пусть отлежится, вчерашнее разоблачение обрушилось на неё сокрушающим молотом.

Игошин сидел на стуле, сверля взглядом пол. Раскаиваться и признаваться во всех грехах он, как и прежде, не собирался.

— Будем молчать?

Геннадий просматривал всё, что имелось на Игошина. Справки с места жительства, объяснительная родителей, с места работы… Работал Игошин продавцом в мебельном магазине, но был нерадив, и его держали лишь благодаря родственным связям — владелец магазина приходился ему тридесятым дядей. Самойлов Иван (застреленный подельник Игошина) работал в компьютерном салоне. Далее следовало описание задержания преступников. Угнанную «девятку» тут же вернули владельцу — преступники позаимствовали её с автостоянки у старого универмага. Пистолеты «ПМ», изъятые у Игошина и Самойлова, были чистые — ранее из них не убивали, номера на пистолетах были сбитые, и, откуда они пропали, выяснить ещё не удалось. Это всё.

Геннадий вздохнул. Конечно, Игошину впаяют приличный срок за убийство полицейского — доказывать его вину не требуется. Но что было в сумках, которые он и Самойлов спрятали? Почему они неслись по городу во весь опор, чем и привлекли внимание ГИБДД? А главное, зачем Игошин Ондатру? Каузина удивилась, услышав, что Ондатру нужен Игошин, — ей велели лишь следить, чтобы Геннадий не лез в дело Игошина. Скорее всего, Каузина никогда не видела Игошина и Ондатра вместе, но это он потом прояснит. Хотя Каузина, вернее всего, мало кого знала из организации Ондатра, как и о ней знали лишь редкие посвящённые. А ключ к решению дела именно в последнем: зачем Игошин Ондатру? Версия о товаре в сумках лишь предположение Геннадия. А как на самом деле, знают только Игошин и Ондатр. Но Игошин молчит, а Ондатр недосягаем в своей вилле-крепости.

— Игошин, почему вы не идёте навстречу следствию? — устало спросил Геннадий. Он чувствовал, что его усилия разговорить преступника пойдут прахом.

— Зачем?

— То есть?

— Зачем идти вам навстречу? Всё и так ясно — угнал машину, убил мента. Судите и везите на зону. Что вам ещё надо?

— Но это не всё.