Распутник

Но потом я подумала о том, как мистер Локен обещал обеспечить мне стипендию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Говорил мне, как я ему важна.

И о папе. О нем я тоже подумала.

Почему-то это напоминание ранило сильнее всего.

– Вот как? – Я схватила со стола коробку с хлопьями и высыпала половину содержимого в глубокую тарелку. – Это мы еще посмотрим.

Дэвон развернулся и пошел в свой домашний кабинет. Вскоре я услышала, как хлопнула дверь.

– Я с ней больше не могу! – взревел он за ней.

Коробка выпала у меня из рук, и хлопья рассыпались по полу.

Я прижалась лбом к прохладной столешнице и закрыла глаза.

Почти.

Тебе почти удалось это превозмочь.

Но ты не смогла.

Двадцать седьмая

Белль

Четырнадцать лет

Папа покупает бейсбольную биту, чтобы отпугивать парней.

– Хорошая стратегия. – Он подталкивает меня локтем над запеканкой и содовой во время ужина и подмигивает. – Вы так выросли. Уже не дети. Мне нужно эффективное оружие, чтобы отгонять мальчишек. Что думаешь, Перси? Я смогу их всех одолеть?

Она хихикает, собрав пальцем крошки и облизывая его:

– Ты можешь все что угодно, папа.

– А что ты скажешь, Белли-Белль. Как думаешь, твой старик еще хоть куда?

Я ковыряю вилкой запеканку с зеленой фасолью, пытаясь выдавить улыбку. Скоро мой пятнадцатый день рождения, и я не знаю, как сказать папе, что единственный так называемый парень, с которым у меня что-то было, – это тридцатилетний женатый мужчина с ребенком, который, похоже, никак не поймет, что между нами все кончено.

Прошло уже три недели, как тренер вернулся на работу. Почти каждый день он пытается загнать меня в угол. Я всегда увиливаю от него, но сделать это становится все труднее и труднее. Беда в том, что я никому не могу об этом рассказать. Возможно, если бы он не был женат… если бы все не расстилались перед его ребенком, которого его жена привезла на днях в школу на новенькой синей машине… Она прикатила Стивена в маленькой коляске и остановилась, чтобы все могли над ним поворковать. А когда тренер ее увидел, то приобрел взволнованный, почти виноватый вид, но он все равно поцеловал Бренду в губы, а потом повел в учительскую.

История об интрижке между тренером и ученицей и так сама по себе постыдна, но когда ты при этом становишься еще и разлучницей? Нет, спасибо.

– Не обольщайся, пап, – наконец говорю я. – Меня свидания не интересуют.

– Однажды начнут интересовать, – с сожалением вздыхает папа.

Мама со смехом кладет ему в тарелку еще кусок запеканки.

– Оставь ее в покое, милый. Может, она еще не готова.

Я начинаю думать, что не буду готова никогда.

На следующий день тренер Локен пребывает в дурном настроении. Допускает ошибки. Кричит на нас во время тренировки. Заставляет делать по сотне отжиманий, потому что мы, по его словам, опоздали, хотя это не так.