Распутица

Она вспомнила, как Михаил приглашал её провести время в ресторане, и пожалела, что отказалась, так как испытывала желание отметить удачу. Да и хотелось просто отдохнуть от каждодневной суеты и от бесконечных домашних хлопот. Но в его глазах её согласие означало бы нечто большее, и он бы вполне посчитал её доступной женщиной, что ей досаждало больше всего. Ведь мужчины, наверное, воспринимают женщин в самом прямом их назначении, то есть они должны доставлять им радость даже одним своим присутствием. А потом открывается, что они не прочь с ними переспать. И выходило: то, что позволяется мужчинам, запрещается женщинам, в чём ей виделось ущемление женской свободы, которой, собственно, по большому счёту и не было. А если какая-то женщина переступала черту, то она мгновенно отделяла её от порядочности и тогда она навсегда приобретала ярлык падшей, то есть призрачная свобода лишала её непорочности. Но Юля не хотела оказаться в двусмысленном положении. Ей пока было хорошо и с Николаем, чего ещё желать? С первым мужем она жила недолго, но это всегда было приятно, может, поэтому иногда казалось, что они прожили не один год, а десять. Хотя счастье оказалось таким кратким, будто вместилось всего лишь в один день. Со вторым всё происходило почти по сценарию: она с трудом терпела нелюбимого человека, который к тому же бил её, чему она, как ей казалось, не давала серьёзного повода. Ведь с шоферами никогда сама не заигрывала, просто в хорошем настроении иногда шутливо поддерживала их невинные приставания, их шутки, не придавая им никакого значения. Причём скоро всех забывала, просто ей серьёзно никто не нравился и для неё они были слишком простоваты. Она не имела высокого положения, но всё равно считала себя по душевному, умственному складу выше их.

И Николай и Михаил, несмотря на свои разные характеры, почти в равной степени вызывали к себе симпатию, чем она всегда дорожила. Однако, не признаваясь себе, Юлия отдавала предпочтение Михаилу, потому что в нём ощущалась какая-то материальная нацеленность; он казался духовно выше Николая, хотя особой начитанностью, так же как и муж, не блистал.

Пока она так думала, пришёл муж, чем-то несколько подавленный. Она это тотчас поняла и подумала, что про её отношения с Михаилом он уже всё знает. Если он спросит, то она ему ответит, что это делает исключительно в интересах семьи и никакие чувства её с Михаилом не связывают. Юлия боялась у него спросить, почему он пришёл не в духе? Но вскоре муж сам заговорил, что командир отправляет его на три дня в командировку за призывниками в Пензу, откуда он привезёт в часть молодое пополнение.

– Ты поедешь один? – спросила она.

– Я каждый раз езжу, будто больше некому. Пусть офицеров посылает. А я всего лишь старший прапорщик.

– Может, больше некого?

– Да есть. Просто каждый считает себя умнее другого. Я-то съезжу, не первый раз, но должны ехать те, кто примет пополнение. А я должен для них стараться? Это просто несправедливо. Но Журыкин считает, что я делаю это лучше, чем другие.

– Ничего, Коля, ты сам говорил, что в армии приказ не обсуждается, а выполняется. Ты гордись, что тебе оказывают высокое доверие.

– Вот как ты заговорила! – удивился Николай с недовольной усмешкой.– Ладно, накрывай стол. Пора принять, как на войне бойцу перед атакой, наркомовскую норму. Надоело всё! Журыкин подлец, он, наверное, думает, что я ненавижу его из-за Антонины. Мне бы пора рапорт написать и перевестись в другую часть. Заблуждается мужик!.. Надо было на дуэль его вызвать, а я сплоховал…

– В какую же атаку собрался идти, если даже на дуэль не вызвал? – засмеялась она.

– Вот если бы он тебя стал обхаживать, тогда бы я точно не только на дуэль, я бы его пришил на месте и с чистой совестью сел бы в тюрьму.

– Не беспокойся, Коля, я бы до этого не допустила, ведь живу не одна, а с тобой.

– Свежо придание… он может ловко бабам пудрить мозги, а они только уши развешивают… Пенза разве тебе не атака?..

Юлия уже почти не слушала мужа, она обрадовалась, что у Николая неприятность на службе, а не личная, связанная с ней. Она испытывала лёгкую вину перед мужем, что у неё появилась какая-то другая жизнь и уже не могла и не хотела от неё отказываться. Она машинально накрывала стол, дала ему поесть и пошла за детьми в комнату. Они, бедняжки, видно, так наигрались, что вповалку заснули на диване.

– Ну что же вы так, не дождались, мои милые, – подражая тону сестры, заговорила Юлия, раздевая их. Женя открыл глазки и попросил кушать.

– А мы ждали, ждали, Варька заснула, а я просто лежал и дядю Колю слушал…

– Сейчас он поест, и мы пойдём, – она обратилась к дочери, – Варюша, а ты будешь кушать?

– Она ела печенье, а я не хотел! – как бы за сестру ответил брат.

Варю мать не разбудила и перенесла на приготовленную раскладушку, упрекая себя за то, что не покормила детей хоть чем-нибудь, прежде чем идти к Михаилу. Зачем она почти с ходу побежала звонить ему? Неужели так хотелось его увидеть или просто обрадовать своей удачей? Но Юлия об этом больше не думала…