Распутин-1917

— Те, кого я еще не назвал. «Невидимые стрелки», специалисты по отстрелу «жертвенных козлов и баранов», почти по-Библейски — сакральных жертв, чтобы «навесить» на власть их кровь, создать ореол мучеников и подготовить всю остальную толпу к неминуемой кровавой развязке. Просто так, ни с того ни с сего, первыми начинать стрельбу не готовы даже подготовленные “быки”. Невидимые стрелки помогают собравшимся переступить порог ада, поднять народ на смертную схватку против угнетателей. Они — провокаторы реальной бойни. После окончания работы стрелков на первый план опять выходят “красноголовые” с гневными речами о преступности власти, фиксируют внимание на жертвах, завершают короткую речь криком «Убийцы!», разгоняют гнев толпы до состояния раскаленного металла. За ними выступают быки, нанося удар с криками “Месть!”. И понеслась… В смысле — весенний, бурный поток понёсся в половодье….

— Никогда еще не слышал, чтобы революцию описывали столь механистически, — передернул плечами Потапов. — Вы говорите о страшных вещах столь цинично, словно о покраске забора или плетении лаптей. В вашем рассказе даже библейская сакральная жертва преподнесена, как нечто обыденное, вроде пирога к чаю.

— А как надо? Восторженно и романтично? Зловеще и загадочно? — усмехнулся Распутин. — Обычно этим грешат сами революционеры, не замечая противоречия между декларированием марксизма, как сугубо материалистического учения, и сказочной идеалистической формой его описания. Революция — серьёзное военно-политическое и административно-хозяйственное мероприятие с детальным планированием, подробными инструкциями, заготовленными тезисами, проверенными лозунгами, с боевым слаживанием, разведкой, распределением обязанностей и ответственности между исполнителями. Даже число убитых замышляется организаторами в строго определенном количестве, ни больше, ни меньше, чтобы ничего не подозревающая толпа не разбежалась в ужасе, и её ненависть достигла апогея в нужное время в нужном месте. Только тогда есть шанс на успех, особенно у такой немногочисленной группы, задействованной в Петрограде, имеющей в своих рядах от силы три сотни активных бойцов. Но за счет великолепной подготовки, дисциплины, организации и связи она стоит всего столичного жандармско-полицейского корпуса и, возможно, превосходит его. Порядок бьёт класс.

— Это выражение тоже из Франции? — спросил Потапов, снова заглядывая в бинокль.

— Нет, это — наше, отечественное. Просто непопулярное. Сегодня мода на большие, слабо обученные, плохо вооруженные, бестолковые батальоны.

— Надо обязательно изловить этих красноголовых товарищей и вдумчиво побеседовать с ними, — проигнорировал Потапов последнюю реплику Григория.

— Тогда стоит поторопиться, Николай Михайлович. — Среднее звено, связующее верхи и низы, впоследствии тихо убирается. По-разному. И концы в воду. Кто что сделал, кто начинал, кто дал приказ — искать бесполезно. «Прокладку» убирают, все физические улики подчищаются по ходу спектакля. Да и что нового вам могут рассказать исполнители? Они знают, что говорить. Обучены слушать толпу и манипулировать её эмоциями. Гораздо интереснее и информативнее члены полевого координационного центра и связанные со штабным центром, расположенным, по всем признакам, в английском посольстве.

— Насчёт посольства, надеюсь, договорились? — строго произнес генерал, блеснув торопливо водруженным на нос пенсне, — больше никакой самодеятельности! Это счастье, что мы вас перехватили … Лучше расскажите, зачем нам с вами здесь дышать чердачной пылью и почему многоуважаемый Алексей Ефимович сияет, словно кадет. Только ради того, чтобы показать, как ловко организованы массовые волнения? Не верю! Что вы задумали?

— Операцию “Рокировка”, - улыбнулся Григорий, — единовременную стремительную замену красноголовых со всем их выводком на агентов, специально подготовленных генералом Вандамом. Если получится, перехватим и поведем подготовленную, заряженную нашими врагами толпу совсем в другую сторону. Но для постановки такого спектакля, раз вы не даёте мне нанести визит сэру Джорджу Бьюкенену, необходима ваша помощь.

— К англичанам вы тоже направлялись за содействием?

— Хотел понять, каким образом мятежники получат доступ к арсеналам, и постараться заблокировать массовую раздачу оружия населению… Хотя бы отсрочить…

— Считайте, что эту задачу я лично принял к исполнению и взял под свой контроль. Надеюсь, вы не сомневаетесь в моей заинтересованности не допустить стрельбу на столичных улицах?

— Даже если бы сомневался, это ничего не изменит.

— Правильно мыслите, Григорий Ефимович. Британцев не трогайте — спугнёте. Здесь мы сами с усами. Что планируете делать?

— Есть непреодолимое желание проехаться до Пскова.

— Зачем? — напрягся Потапов.

— Посетить Спасо-Преображенский Мирожский монастырь. Настоятель давно приглашал.

— Ну вот и славно, вот и поезжайте, — облегченно выдохнул генерал, — а мы тут и без вас справимся, будьте уверены…

* * *