Распутья. Добрые соседи

– Разумно, – согласился великомученик и легким движением руки переместил куда-то опасную находку. Вместе с гробом и прочими прелестями.

– Нет! Не уходите!

– Ольга, будь же благоразумна. Я вернусь через десять минут, за это время с тобой ничего не случится.

– Не оставляйте меня одну!

– Успокойся, прошу тебя. Мое присутствие на данном этапе ничего не решает.

– Я понимаю, мне просто страшно одной! И некого держать за руку!

– В таком случае я попрошу кого-нибудь посидеть с тобой.

– Ой! Только не сейчас!

– Хорошо, когда закончится схватка…

Сидящие за столом мужчины нервно переглянулись. Хотя время уже перевалило за полночь, никто и не заикался о том, чтобы пойти спать, – каждый в глубине души считал недостойным и неподобающим бросить товарищей в такую минуту. Даже юный Роберто, успевший схлопотать отцовский подзатыльник за не вовремя заданный глупый вопрос.

– Кто пойдет? – деловито осведомился Джеффри. – Гиппократ, разумеется, отпадает, из остальных – добровольцы есть?

Совесть подсказывала виконту Бакарри, что с его стороны было бы честнее всего предложить свою помощь, поскольку именно он виноват в том, что сейчас происходит. Страх отчаянно сопротивлялся, сковывал язык и вызывал дрожь в коленях.

– Может, жребий бросим? – предложил Льямас.

– А почему это я отпадаю?! – возмутился Гиппократ. – Я тоже хочу посмотреть, как человеки рождаются!

– Там еще не на что смотреть, – сообщил Шеллар, появляясь в дверях. Голос его звучал ровно и спокойно, как обычно, но дрожащие руки, пунцовые пятна на лице и оторванный рукав намекали, что присмотр за рожающими дамами – не настолько мирное занятие, как кажется на первый взгляд. – К тому же там слишком тесно для кентавра. Господа, будьте любезны, смените меня кто-нибудь.

– Э-э-э… – неуверенно подал голос Бакарри, но страх все же опять взял верх. – Что с вашим рукавом?

– Оторвался, – кратко прокомментировал Шеллар, присаживаясь к столу и пытаясь набить трубку. – Во время схваток Ольга себя не контролирует и хватается за что попало.

– Это она его оторвала? – искренне ужаснулся Гиппократ. – Знаете, я передумал. У меня нет рукавов, а хвост мне пока не лишний.

– Пусть Торни идет, – предложил Джеффри. – У него кольчуга.

– Чтобы мне порвали кольчугу, подаренную бабушкой?

– Бросьте жребий, в самом деле, – нахмурился Шеллар. – Словом, как хотите, но чтобы к началу следующей схватки там кто-то был. Иначе я расскажу Кантору, что все дружно струсили.

– Я пойду! – решительно подхватился с места мастер Льямас.

Бакарри, дернувшийся секундой позже, так и завис, привстав над лавкой.

– Благодарю, – кивнул Шеллар. – Остальные пока могут не торопясь установить очередность, так как мне наверняка еще не раз потребуется выйти.

– То есть… – осторожно уточнил гном, – это еще надолго?

– Полагаю, да. Хотя должен признать, мои теоретические познания оказались не слишком полезными в реальной ситуации.

– Не переживайте, – подбодрил его Джеффри. – Во-первых, любые знания полезны. А во-вторых, даже если вы в чем-то ошибетесь, природа все равно сделает свое дело.

– Если все пойдет как надо, то несомненно. Но если нет… Проклятье, что я тогда Кантору скажу?

Магистры толпились вокруг золоченого гроба, вызывающе нелепо смотревшегося среди обшарпанных серых стен многострадального Дома Совета, со странной смесью торжественного почтения и застарелого злорадства.

Последствия дизайнерских экспериментов гламурного лича были давно ликвидированы, и теперь покойник лежал скромно и пристойно, укрытый черным покрывалом и подобающе безучастный к происходящему.

– Сам он больше не встанет, – подтвердил вслед за коллегами мэтр Алехандро. – Поднять его тоже никто не сможет. Если уж некромант такого уровня пробовал…

Он не стал договаривать – и так было ясно, кто имеется в виду. Тем более Морриган то же самое объявила два часа назад. А Ушеб – четыре.

– Так что, поджигать? – не утерпел Мафей, допущенный в узкий круг посвященных скорее в целях небольшой психотерапии, чем из соображений пользы дела. Пользы от него не было никакой, только под руки лез всю ночь и работать мешал, но отослать его спать ни у кого не повернулся язык.

– Тебе бы только поджигать! – одернул его Макс. – Подожди.

– Мы ведь в помещении! – напомнил мэтр Вельмир. – К тому же, насколько я помню, мэтр Максимильяно еще не высказывался. У вас есть какие-то соображения, коллега?

Он понял, конечно же он все понял, и именно потому, что Макс так и не высказался. Наверняка давно заметил, что уважаемый коллега трется и мнется с той самой минуты, как общее заключение прозвучало впервые, и именно «какие-то соображения» тому причиной. И он прав, как всегда, безошибочно прав и, наверное, даже чувствует, насколько важен вопрос, над которым сейчас ломает голову бедный агент Рельмо, потому и решился спросить, хотя до сих пор тактично ждал, пока тот сам выскажется.

Макс глубоко вздохнул и опустил глаза, словно обдумывал предстоящую речь.