Распутье

Пару минут я приходила в себя, потом регулировала дыхание – сквозь ткань мешка дышать сложно. И лишь затем попыталась соображать. Не уверена, что Коша жив, но выстрелов я не слышала. Похоже, за нами следили, – из тира или после курсов я всегда ехала с Верой, но налетели именно на эту машину. Меня назвали по имени-отчеству – и я вообще без понятия, хорошо это или плохо. Но факт в том, что искали именно меня. Думаю, если бы Коша не свернул, нас попытались бы перехватить уже за городом, он случайно нарушил их планы. Эта капитальная наглость – просто резкий пересмотр тактики. Нет, это точно не Иван. Не могу себе представить, чтобы Иван действовал настолько грубо и открыто. Но профессионалы. Алаев? Сердце замолотилось от понимания – а с чего я взяла, что в прокуратуре связи только у моего мужа? Алаев, скорее всего, тоже везде своих людей держит. Вот и нарвалась со своими показаниями. А попасться я должна была с Верой, а не с Кошей – для них эта рокировка не имеет значения. Или банальный выкуп – нашлись идиоты, решившиеся поиметь Ивана Морозова? Тогда я им сочувствую. Правда, в следующую очередь после сочувствия к себе и Коше. Интересно, где сейчас Вера? Кроме того, что в ужасе.

Мы ехали куда-то тоже за город, но, возможно, в другую сторону. Довольно долго, а звук соприкосновения шин с асфальтом менялся – другое покрытие и набор скорости. Значит, точно уже за городом. И потом не меньше двадцати минут, за которые я едва не задохнулась.

Меня все-таки освободили – по крайней мере, выволокли из багажника и, не снимая мешка с головы, протолкали куда-то и бросили на пол. Через пару минут я приподнялась и позвала:

– Коша, ты здесь? Руслан!

Никто не ответил – да я и не чувствовала рядом присутствия людей. Голоса раздавались где-то вдалеке, за стенами, их нельзя было разобрать. И Кошу, если он еще жив, утащили в другое помещение. Теперь я вслушивалась в звуки в ожидании выстрела, но его не раздавалось. Хотя если это Алаев, то Кошу вначале захотят допросить – он уж точно знает больше моего, об этом не в курсе только полиция. А если шантажисты, то за Кошу они смело смогут просить больше, чем за меня. Догадались бы, насколько ценный улов поймали, до того, как его замочат. Или меня?

Я спиной нащупала стену, села. Ноги замерзли, а руки резало острым пластиком. Слишком долго. Или со мной вообще разговаривать не собираются, или заказчика здесь нет. Похоже, я угадала с последним – по внутренним ощущениям через час шум начал приближаться ко мне, а потом мужским голосом деловито приказал:

– Ведите ее наверх.

И снова потащили, теперь по лестницам. А от мешка освободили после остановки. Глубокий вдох, волосы противно липнут ко лбу, но первое, что я вижу, – дуло пистолета. Так со временем и привыкну к этому ощущению.

– Руки развяжи, – попросила я спокойно – в данном случае исполнение или неисполнение просьбы не имело большого значения, но сам ответ нужно услышать для того, чтобы определиться со стратегией дальнейшего поведения. Пижон не просто так учил улавливать первые реакции – самое поверхностное отношение к новому игроку и определяет его стратегию за столом. Увидела короткое смятение в глазах и добавила в голос слезливости: – Пожалуйста! До крови натерло!

Но ответил мне не мужик, а женский голос повторил:

– Развяжи ей руки, Гриша. Не будем начинать с истерики тупой куклы. Успеется еще.

Кажется, я даже не удивилась, увидев заказчицу. Она стояла перед большим столом, сложив на груди руки. Гордая и элегантная, как обычно. Но поприветствовать не успела, из-за спины раздался голос Коши, которого втолкнули следом за мной:

– Сколько лет, сколько зим, Ирина Михайловна! Никогда не думал, что именно с вами будем тайком встречаться.

Женщина слегка изогнула бровь, а голос у нее стал звонче:

– Гриша, зачем вы вообще сюда его тащили? Это ж правая рука Ивана!

– Левая, – поправил Коша. – Я ж левша.

– Зато Иван правша. – Она выдавила улыбку и покачала головой. – Гриша, а разве она не должна быть с телохранительницей?

– Та уехала, – объяснил мужик. – Нас не отследила, ничего не заметила, мы сработали идеально. Потому, подозреваю, что сейчас рвет к Морозову сообщать, что его женушка пропала с радаров. Если повезет, то он ее на месте и прихлопнет. Их машину утащили эвакуатором. Обыскали – никаких маячков. Чистая работа, вы зря ругаетесь.

– А я не ругаюсь… – Ирина Михайловна даже сделала шаг к Коше, заглядывая ему в лицо. – Наоборот, не ожидала, что его можно поймать так запросто, еще и случайно. Двух зайцев, Гриш, двух зайцев…

Она произносила слова задумчиво, как будто боялась обрадоваться или сопоставляла, что делать с такими козырями. Коше руки, конечно, никто освобождать не планировал. Еще и несколько мужчин держали нас на прицеле. Мне уже несколько человек говорили, что мое преимущество – в неожиданности, в отсутствии у людей страха перед наманикюренной фифой. И вот даже подтверждения имеются. Но пока лучше не выходить из тени.